Я выскочила на улицу, подошла к Лизе и начала говорить с ней шёпотом, но она шикнула, чтобы я замолчала.
Мне не нравится, что все молчат, это похоже на очередную проверку, и я близка провалить её.
Разворачиваясь обратно, я осторожно просмотрела местность. Заметила Тараса, смотрящего в окно со второго этажа, но главное не это, а то, что я не успела сделать ничего такого, чтобы ему не понравилось.
Спина выпрямлена, стараюсь не спотыкаться, смотрю в спину девушки, что идёт впереди. Всё, как нужно. Так, как учили.
Я иду по песчаной тропе, на ней проще держать равновесие. Я смотрю на лица одноклассниц периферическим взглядом. Вдруг мимолётное движение, поворачиваюсь на него: Тристан споткнулась и упала. Мелкие камни впились ей в кожу ладоней и колен, она задрожала, начиная выдёргивать инородные предметы из кожи. Мариша подбежала к ней и начала помогать, стряхивая с ног одноклассницы камушки.
В меня врезалась Поля, она училась всему быстро, неизбежно теряла в карих глазах жизнь. Девушка наткнулась на меня, сделала шаг вбок и продолжила идти. Она не смотрит на пострадавшую Тристан, не останавливается. Ходит туда-сюда по тропинке, словно её завели, и она не может остановиться.
– Никогда не останавливаемся, никого не жалеем, – Тарас вышел из дома. – Ваш муж может послать вас за продуктами, и дать определённое время. Купили, вышли, прошли мимо беды, что произошла с другим человеком, и вернулась к мужу. Всё ясно?
Вот и дождалась я выходного… Всё равно обучают, говорят несусветные вещи, учат безразличию к другим.
Мариша отошла от Тристан и продолжила свою прогулку, остальные тоже задвигались. Я вернулась к бездельной ходьбе.
Тристан пошла в дом вместе с Тарасом.
Переходя с одной тропы на другую, я смотрела за забор. Ничего особенного за ним не видно, дорога, где-то одинокие деревья, и всё – больше ничего.
Я не смогу сбежать, нет ни шанса на побег.
По родителям я не скучаю, у них не было любви, как и у всех остальных. Хоть они и застали то время, когда любовь ещё ценилась в мире, но вскоре перестроились к новым правилам, и стали той семьёй, на которую нужно равняться.
Мне надоело ходить, и я вернулась в дом. На столике лежали газеты, Кэти читала одну из них, но я видела, что её глаза не двигались, она имитировала занятость.
Я села на диван рядом с ней, и глядела в её газету. Букв много, я пытаюсь их читать, но собственные мысли были громче прочитанных фраз.
– Как тебя наказали? – зашептала Кэти, закрывая губы газетой.
– Марк привязал меня к кровати.
– Надолго?
– На час. И заставил меня развязывать одну руку самой.
– Тристан увели.
– Куда?
Она прислушивалась ко мне, я к ней. Говорить нужно тихо-тихо, почти беззвучно.
– Тристан позвал Марка, тот взял её на руки и куда-то унёс.
Марк. Взял. Тристан. На. Руки.
