часами смотреть на его огрубевшие руки, обветренное лицо, отросшую бороду и слушать рассказы, которые не давали ему спать по ночам. Маленький Иван представлял, что когда-нибудь он сам будет сидеть на месте деда, и рассказывать своим детям о том, как он, рискуя жизнью, все-таки добрался до таинственного эдельвейса и, как тот ботаник, из одноименной баллады покажет им чудо-цветок.
Почему эдельвейс? Почему с самого детства какой-то цветок занимает его воображение?
Мила отчего-то долго смеялась, схватившись за живот. Она хохотала во весь голос. Эта странная девушка, как ему казалось, совсем не пыталась обратить на себя его внимание, как это делали все вокруг в его обычной жизни, а если желала что-то сказать ему, то просто говорила. Она не бросала на него томных взглядов, не надувала губ и не рисовала безумных стрелок на веках, она вообще не пыталась никем казаться и это ему определенно нравилось. Три дня, проведенные с этой девчонкой в купе были наполнены смехом, спорами, полуночными разговорами. И ему совсем не хотелось с ней расставаться, сама мысль о том, что завтра он проснется и не увидит этих искрящихся смехом зеленых глаз и веснушек на маленьком носике казалась невыносимой.
– А у нас в классе тоже был ботаник, знаешь, в таких больших круглых очках, он их постоянно поправлял, и делал вот так, – Мила сделала серьезное, даже слишком, лицо, нацепила на нос пластмассовую вилку и изобразила, что поправляет очки.
– Я всегда безумно смеялась, когда он так делал, а потом носила ему конфеты и апельсины, потому что он все время на меня обижался, а за конфеты и апельсины сразу прощал.
– Я не такой ботаник, ты не поняла, я занимаюсь растениями, – улыбнулся Иван.
– Растениями? – Мила уронила вилку на пол, нагнулась за ней, и чуть сама не клюнула носом, в последний момент Иван схватил ее за плечи. – Вот будет забавно, если я себе расквашу нос!
– Да уж, представляю себе, – все еще поддерживая девушку, сказал Иван.
– Ты только представь, иду я себе такая вся распрекрасная по Красной поляне, – уже смеялась Мила, – ну да ладно, так я не поняла, ты, что кто-то вроде садовника?
– Нет, – Иван усадил ее на диван и встал, – я кто-то вроде путешественника. Путешествию по разным труднодоступным уголкам земли и ищу новые виды растений.
– Ты куда? – Мила схватила Ивана за майку, как это делают дети, когда желают удержать взрослого.
– Курить очень хочется.
– Так кури здесь.
Иван вопросительно на нее посмотрел.
– Открой окошко только по шири и садись на мое место, чтобы дым сразу в окно выходил, а я на твое, – Мила призывно похлопала по своему диванчику, и улыбнулась, вспомнив, что так она подзывает своего кота Бингли, когда хочет, чтобы он помурлыкал у нее на коленках.
Иван распахнул окно и в купе вместе со свежим осенним воздухом ворвался желто-красный кленовый лист, покружил и приземлился к Ивану на голову.
– А ты действительно ботаник! – воскликнула Мила.
В купе витал пряный запах вишни, Мила, укутавшись в одеяло, сидела напротив Ивана
