пространстве.
Немного привыкнув к обстановке и увидев в дальнем углу пустой столик, Рия начала протискиваться сквозь пьяную толпу. Но её едва не опередили – на столик претендовал всё тот же грубиян. Принцесса вознамерилась было защищать найденное место, но незнакомец улыбнулся и спросил:
– Опять ты?! Да ладно уж, садись. Только уговор такой – мой столик, твоё пиво. Лады?
– Хорошо, – обречённо согласилась принцесса.
– Хозяин! Пива! – весело крикнул парень.
Иско
Жрец заявился в покои, когда догоревшее солнце спряталось за горизонтом. Старик выглядел больным: ввалившиеся щеки, редкие волосы, дрожащие руки и пустые, подёрнутые неясной белесой пеленой, точно у слепца, глаза.
– Согласится ли таир выслушать меня? – смиренно обратился он.
– Согласится. – Иско подал знак служанке, и та быстро взбила подушки для старика, тот неуклюже сел.
– Пусть таир не изволит гневаться, ибо не от своего имени говорить буду я, но от имени Неба, которое устами слабого слуги своего желает передать божественную волю.
– Я слушаю тебя, – многословность жреца раздражала.
– Грядут серьёзные перемены. Тёмные боги сражаются со Светлыми, однако, наступит момент, когда и те и другие объединятся, чтобы не допустить гибели мира. Дракон времени, сокрытый в подземелье Палана, вот-вот проснётся, и тогда… Его полёт – огонь и разрушенье. Его дыханье страшнее мора, ибо мор убивает тела, а дракон – время. Не станет прошлого, не станет будущего, а, значит, и настоящего не будет. Встанет Мертвая Армия, чтобы сразиться с демонами Хаоса. Разделённое сердце снова сольётся…
– Говори яснее!
– Простите, таир, – старик согнулся в поклоне. – Первому сыну Маар суждены великие испытания и великая награда. Первому сыну, м'таир, первому…
– Вон!
– Можно разорвать договор, заключённый с человеком. Ваш отец договаривался с самой Кааме[18], но дыхание смерти помутило разум его, если он решил отречься от данных обязательств. Помните, м'таир, – Варгун с трудом поднялся, – в пророчестве говорится о первом сыне.
Он ушёл, этот престарелый кхмар[19]. Убрался в свой храм, чтобы там плести интриги против законного наследника. Варгун, убежденный в собственной правоте, всегда защищал Шио и после смерти отца осмеливался требовать, чтобы печать и пояс[20] передали рыжеволосому, якобы, именно таков был договор.
– Таир сердится? – белолицая русоволосая красавица умильно заглянула в глаза. – Таир совсем забыл о своей Зурнаби?
Рабыня выбрала очень неудачный момент, чтобы напомнить о своем существовании. Иско был чересчур раздражён, поэтому, залепив красавице сочную оплеуху, – отчего на душе сразу полегчало, – рявкнул:
– Пшла отсюда!
Девушка вздрогнула.
– Вон! Слышала?! Вон!!! – Иско швырнул в Зурнаби подушку и потянулся
Кааме – женское воплощение Великого. Изображается в виде пожилой женщины со змеёй на коленях – т. е. мудрость, доброта. Символ – змейка. Святые: Брунесса – покровительница семьи, Ольгерда – покровительница рожениц, Кукия – покровительница маленьких детей. Титулы богини – Хранительница, Солнцеликая.
Кхмар – шестиногое насекомое-паразит, обитающий в лошадиной гриве, питающийся кровью. Переносит лошадиную сыпь, от которой умирают целые табуны, поэтому люди боятся и ненавидят кхмаров, считая их порождениями Тамир.
Печать и пояс – символы власти. Печатью скрепляются все договоры, а на поясе – имена всех старейшин рода, начиная с самого первого, генерала Камма. Пояс постоянно «дополняется», поэтому, чем старше род, тем длиннее пояс.
