сковырнусь. Живи уж! Ты ведь…
Он махнул рукой и уселся впереди своей «бабки».
– Ну до свиданья, добрый человек. Храни Бог! – И обутые в резину колёса зашуршали по траве к дороге.
На синих «Жигулях» приехал Лёва – племянник Надежды Васильевны, которого все зовут Лёвчик. Ему двадцать три года, и он на полную катушку пользуется наступившей свободой. Ни единой минуты не работал ещё Лёвчик, а учиться просто не способен, да и зачем – работать ведь не собирается.
– Лёвчик, – кричит из летней кухни Надежда Васильевна, – сгоняй к колодцу за водой.
– Срочно что ли?
– Конечно срочно! Обед буду готовить. Павлу Ивановичу надо только из колодезной воды. В трубах-то ржавая.
– Подожди, успеется!
– Не успеется, а марш сейчас!
– Тёть, на пиво-то хоть дай.
– Воду привезёшь, – дам.
– Ну давай бỳтыли! – Лёвчик ударяет на первом слоге.
Поехал. Скользкий тип. Не работает, а разъезжает на автомобиле, и пьян почти каждый день. Одним пьянство в убыток, а Лёвчику в прибыль.
В прошлом году никакой машины у него не было, да и откуда ей взяться, когда он живёт с матерью – простой школьной техничкой.
Зато есть у него закадычный друг, беззаветный пьяница Серёжа Коробкин. Живёт он в соседнем Степном совхозе – двадцать пять километров от нас. Родители у Серёжи неисправимые трудоголики, и всего у них много, и всё для него: на, Серёжа, тёлочку, на, Серёжа, десять ульев, держи пасеку и живи кум королю, а чтоб на пасеку ездить: вот тебе «Жигули» почти новые.
Но всем удовольствиям жизни предпочитал Серёжа водку. Выпив её в каком нужно количестве, переходил пришибленный Серёжа в новое качество. Так хотелось тогда его душе развернуться, явить широту необыкновенную, бескорыстие неслыханное. Собрался вокруг него тесный круг ушлых товарищей, которые несколько месяцев разгульно жили за счёт Серёжиных родителей, чьи улья и тёлочки в конце концов превратились в пустые бутылочки.
И наступил день, когда пьяный Лёвчик подсунул пьяному Серёже бумаги, которые тот подписал не читая, и по которым потом вышло, что Серёжа продал Лёвчику свои «Жигули» за одну тысячу деноминированных рублей.
Родители Серёжи устроили скандал, но утёрлись, так как их великовозрастный сынок, верный духу товарищества, настоял, что продал автомобиль вольной волею, находясь в здравом уме и твёрдой памяти.
2. Подслушанный разговор
Через час вся поляна перед Черемшановским и соседними дворами была заставлена машинами. И каких только не было: от наших «Запорожцев», «Москвичей» и «Жигулей» до только что появившихся «Тойот» и «Мерседесов». Рядом с ними парковались старинные мотоциклы ИЖи и «Уралы», их усталые водители стаскивали шлемы и помогали выбраться из колясок кряхтящим и охающим пассажирам и пассажиркам.
Несмотря на то, что приём у экстрасенса продолжался не больше десяти минут, поток страждущих не иссякал
