в I—II вв. н. э.
Отношения сообществ пронизывала бесконечная борьба, но в характере влияния имелись существенные различия. Ассирия возвысилась при помощи союза насилия и капитала, но помимо контроля торговых путей и обменов удерживала контроль и доходы исключительно звериной жестокостью; с падением ассирийской державы влияние ее сообщества немедленно кануло в лету. В отличие от нее Вавилония и Финикия представляли собой разомкнутые, урбанизированные сообщества, в которых притязания социальных групп удовлетворялись за счет активной торговли и производства. Как следствие, их коммуникативные возможности, социально-экономическое и культурное воздействие оставались значительными в течение всей истории Древнего мира, несмотря на то, что политическое влияние их государств было довольно кратким. Связи, капиталы, знания делали их главными областями ойкумены, без контроля которых никакая империя на Ближнем Востоке рассчитывать на гегемонию не могла.
Для всех государств одной из главнейших задач было поддержание социально-экономического status quo и избавление от издержек капиталистических практик, ведших к обнищанию большинства и обогащению меньшинства. Использовали капиталистические практики все, у кого были те или иные активы и возможности обмена; другое дело, что активы большинства были ничтожны и влияния не имели. Империи предпочитали взимать ренту, купировать конфликты, строить инфраструктуру за счет местных сообществ, но проводить их социальную трансформацию с целью капитализации не могли и не умели. В этом смысле даже самые умелые правители оставались заложниками коммуникации сообществ и условий их взаимодействия. Риск чрезмерной дифференциации населения и разрушения локальных институтов управления был слишком велик. Образцовым капиталистическим государством древности был Карфаген, чья олигархия столетиями поддерживала свою власть в городе и последовательно расширяла сферу политического и экономического влияния своего сообщества в Средиземноморье. Однако внутренняя слабость этого государства, заключавшаяся в эксплуатации контролируемых областей вместо их относительно равноправного включения, предопределила его крушение в схватке с Римом, который так или иначе включал своих союзников в совместное управление.
Как правило, управление расширявшихся империй находилось в руках военных из числа аристократов, следивших за политическими контактами и уплатой дани покоренными сообществами. Эта институциональная структура была наиболее дешевой и подходила для замкнутых, слабо контактирующих сообществ. Дальнейшее развитие такой бюрократии предполагало разделение военных и гражданских функций и периодическую ротацию немногочисленных управляющих. Вследствие чрезмерных полномочий такой администрации локальный властный монополизм, совмещение личных и государственных интересов вкупе с концентрацией
