потянулись в тыл пленные. К полудню позиционная оборона была взломана сразу на тринадцати участках фронта с последующим развитием в сторону флангов и в глубину. Об успехе донесли в Ставку: пленено десятки тысяч офицеров и низших чинов. Трофеи исчислялись сотнями единиц вооружения.
Успех первых дней окрылил войска. Восьмая армия генерала Каледина рвалась у Луцку, и заняла его седьмого июня, а к середине месяца четвертая австро-венгерская армия эрцгерцога Иосифа Фердинанда была наголову разгромлена. В тыл потянулись толпы пленных. Только на этом участке фронта их насчитывалось 45 тысяч человек.
В ярких лучах июньского солнца Луцк сверкал золочёными куполами церквей. Полк драгун на рысях выходил на окраину города под обстрелом тяжёлых орудий противника. В ответ ахали наши близкие пушки, сливаясь в общий грохот, им подпевали скорострельностью пулемёты, бегло и сухо бахали винтовки. В городе поднимались дымные столбы: горели дома в центре и на окраинах.
Николай в атаке потерял из виду Петра и с пикой наперевес, как и вся его несколько поредевшая сотня, рысила на взмыленных в духоте и пыли лошадях, пересекая незасеянную пашню, ускоряя ход. Хлестко ахнул залп невидимых орудий. Пыльно поднялись цветки взрывов с левого фланга конной лавы. Сотню качнуло вправо, послышались ржание лошадей, дикие болевые вопли кавалеристов. Неистовый бег рысаков перешёл в намёт, кавалеристы уходили от пристреленного места.
Лошадь под Николаем опрокинуло близким взрывом, а его самого вырвало из седла. Падая, он взревел от удара в левую ногу. Болевой шок выбил из него сознание.
Полк обойдя Луцк с севера, форсировал Стырь, в эту пору полноводную, и к концу дня остановился на отдых в дубраве. Луцк был занят пехотой и больше не огрызался. Переполненные смертельным страхом, многие кавалеристы молчали, отдав лошадей коневодам, падали на землю, в ожидании походной кухни, иные беспрерывно курили, кое-где раздавался истерический нервный смех. Пётр Белянин, не видя своего друга, ошалело колесил меж солдат в поисках Коли.
– Нестарко не видели? – беспрерывно спрашивал он.
– Кажись, его и ещё троих накрыло снарядом, – сказал сотенный фельдфебель. – Сотнику уже доложили о потерях, иди к нему.
В числе убитых Николая не было. Ранен, видно тяжело. Подняли его санитары или нет, никто не знал. Фельдфебель упокоил:
– У нас с этим строго. Санитары на подводах идут следом. Раненых – подбирают и немедля везут в полевой лазарет.
Слова фельдфебеля Петра не успокоили, он не находил себе места. Палаточный лазарет полка раскинут, Пётр знал, на исходной позиции, откуда шла атака. Вырваться туда он никак не мог, поскольку сотня продолжала преследовать отступающего врага.
Николай Нестарко очнулся от струи воды, которая орошала его лицо. Он открыл глаза, кто-то склонился над ним и поливал из фляжки. Горячие губы запеклись, он едва вымолвил.
– Пить!
Ему тут же поднесли фляжку к губам, приподняли голову. Он жадно сделал несколько глотков
