потесниться. Усиливалось чувство всеобщего возбуждения.
Отчетливо стал подниматься гул, тяжелый топот множества копыт, поскрипывание телег. Шум набухал, расширялся. С разных сторон прокатились крики, даже стенания. Гарс жадно наблюдал за происходящим, Хелин закручивала и раскручивала цепочку с медальоном на шее, а Годарт придерживал кошелек на поясе.
В поле видимости показались первые всадники.
Во главе колонны двигался отряд лучников – группа за группой. Их насчитывалось несколько сотен человек. Они скакали налегке, у каждого зачехленный лук за спиной, под рукой – стрелы.
Мелькали флажки, длинные пестрые знамена со львами колыхались на штандартах.
Народ неистовствовал.
За лучниками держались приближенные герцога, советники и знатные лица. Их лошадей украшали расшитые попоны, свисавшие почти до земли. Животные шумно дышали, ерепенились, пока их не придерживали, натянув как следует поводья.
Оруженосцы были совсем мальчишками. Первый нес герб рода Виттельсбахов, вышитый на бархатном полотне. Второй торжественно держал меч и шлем Иоганна, которые тот снял перед въездом в город, в знак добрых намерений.
…Герцог двигался медленно, не торопясь. Копна светлых кудрявых волос топорщилась из-под убора, грубое лицо расплылось в довольной улыбке. Он важно вскинул голову и с видом собственника обводил взглядом свои владения. В толпе кричали, плакали – как женщины, так и мужчины. С двух сторон к ногам процессии бросали свежие цветы, лепестки вертелись и мельтешили в воздухе, оседая на складках одежды или стираясь в пыль на дороге. Около Иоганна пешком, спотыкаясь, тащились три оборванные фигуры, вцепившись вмертвую за края его одежды и конскую упряжь. За герцогом звенел кольчугой строй рыцарей. Замыкали горожане, приветствовавшие правителя у въезда в деревню.
Все это полчище распределилось по площади, на которой совсем стало нечем дышать. Герцог и трое пеших оказались в центре мизансцены.
Грянул новый залп труб.
Четверо горожан в праздничных одеждах подошли к платформе напротив Иоганна, где под полотнищем скрывалось что-то массивное. Они поклонились правителю. Затем стянули покрывало, открывая окружающим свой сюрприз. Послышался всеобщий вздох восхищения, а затем – выкрики и аплодисменты.
На постаменте красовался огромный механический лев с красной шерстью и позолоченной гривой. Детали поражали своей скрупулезностью, воинственная, но мудрая морда – прорисовкой; каждая шерстинка была тончайше подогнана. Реалистичность пробирала до мурашек. Это был лев, роскошный царственный зверь, внезапно очутившийся на переполненной праздничной европейской площади. Высотой диковинка превосходила даже коня, которого седлал виновник торжества. Иоганн удержал за поводья встрепенувшуюся лошадь, а когда та успокоилась, медленно оторвал руки и, одобрительно кивнув, несколько раз похлопал ладонью о ладонь.
