приговорёнными на редкость учтиво. Помощник комиссара тоже был здесь.
– Ну что, господа хорошие, – говорил он, и в его голосе слышались тревожные ноты напряжения – вот и пришла пора.
Они выводили приговорённых по одному, благо путь до места казни был близким. Митчеллу выпало право быть вторым. Расправа над первым из пленников не заставила себя долго ждать, что позволило лейтенанту предположить, что он всё же был прав, «красные» использовали скорый и довольно гуманный метод умерщвления. Но разительного облегчения это не принесло.
– Как ты думаешь, Митч, – впервые за последние несколько дней его товарищ спросил его, обращаясь минуя военное звание – почувствовал он что-нибудь, или нет?
Повернувшись к своему соратнику по несчастью, лейтенант увидел смотрящие на него, наполненные страхом, глаза. Это был сержант, достаточно молодой, не имевший боевого опыта до участия в «интервенции» Последние несколько дней оказали на него разрушительное воздействие, его виски поседели, вокруг глаз образовались нехарактерные для этого возраста углубления, в самих глазах укоренился животный страх.
– Следующий. – раздался голос одного из солдат, и в помещение вновь вошёл помощник комиссара.
– Это как-никак ты, Митчелл. – мужчина смотрел на лейтенанта, и в его взгляде угадывалась растерянность, пожалуй самоё тёплое из чувств, которое можно было пожидать от этого человека, обожженного братоубийственной войной.
«– Разве ты не помнишь? Разве ты не видел это?» – думал Митчелл, вставая с пола, и отряхиваясь – приводя свою форму в порядок. Ему так хотелось спросить мужчину о минувшей ночи, но он опасался, что тогда это приняли бы за попытку запутать нехитрый процесс казни.
Сайфер Митчелл шёл к месту, где его жизни суждено было оборваться. Солнце уже достаточно освещало пространство, чтобы можно было без труда различать предметы вокруг.
– Стоять. – раздался приказ, произнесённый на ломаном английском, слово, которое конвоир выучил, очевидно, по случаю.
Митчелл принялся отыскивать взглядом тело своего предшественника, но нигде его не увидел. Тогда, подняв взгляд и посмотрев перед собой, он увидел, что стоял напротив кирпичной стены, покрытой белой штукатуркой, осыпавшейся из-за большого количества пулевых отверстий. На определенной площади, вся стена была замарана кровавыми разводами, в некоторых местах, среди кровавых всплеск, были налипшие фрагменты биологического происхождения. Сайфер зажмурился, он вспомнил это место и понял, чего ему следовало ожидать в следующую минуту. Когда плотно сомкнутые веки погрузили его во тьму, обоняние частично переняло на себя восприятие – напомнив лейтенанту о отвратительном запахе крови и вообще – о смерти.
Звук взведённого механизма пистолета заставил сердце приговорённого остановиться, сжаться в комок, который, словно в попытке найти спасение, устремился к горлу, и благополучно застрял там, затруднив дыхание.
Секунда, другая, третья…. Ничего не последовало, и затаившийся
