ложки, вилки. Всё как обычно, все по правилам хорошего тона. Широкая белая скатерть, покрывающая стол, доходила до самого пола, заканчивалась золотистой бахромой. Миранда сделала шаг, присела на корточки и пролезла под стол.
Так она решила подслушать разговор взрослых, касающийся, возможно, судьбы и самой девочки и благополучия семьи Принарри. Миранда услышала шаги, доносившиеся из соседней комнаты. Она затихла, стараясь дышать как можно реже, чтобы ее не было слышно. Стук каблуков становился все отчетливей. Через минуту послышался еще один. Наконец, в столовую вошли Генрих и Эйлин. Генрих сел на свое излюбленное место, туда, где он принимал пищу днем и вытянул вперед длинные ноги под скатертью. Миранда прикрыла ладошками рот, чтобы не захихикать, когда близ себя обнаружила ноги отца. Эйлин так же заняла место за столом, но чуть дальше от девочки. Рассмотреть обувь матери было для девочки весьма проблематично.
– Я рада, что вы пригласили меня на ужин, милорд, – послышался голос Эйлин. Стук каблуков заглушил еще одну фразу, брошенную Эйлин. Генриха. Это принесли холодную закуску. Миранда не сразу поняла, что именно подали на ужин. О еде она совсем забыла, прислушавшись.
– А я рад, что вы приняли мое приглашение, найдя в своем распорядке время для общения со мной, – ответил Генрих, скрестив под столом ноги.
– Осмелюсь ли я узнать, каковы Ваши планы относительно моего времяпрепровождения во время охоты? Вы ведь не думаете, что я останусь дома и буду наблюдать за этим мероприятием из окна своей комнаты? – начала Эйлин, как только слуги расставили перед нею основное блюдо. Миранда учуяла рыбу и поморщилась. Девочка не очень любила дары реки и моря, а мясо ела с большим аппетитом.
– Хозяйке Лаэрго достанется самая почетная роль, не переживайте, – ответил Генри весьма пространно, – на ваших глазах будет разворачиваться весь апогей охоты. Вы собственноручно убьете животное. Хорошо подумайте, какое бы вы хотели лишить жизни. Зайца? Волка? Кабана? Оленя?
– Не смейте насмехаться надо мной! – повысила голос Эйлин, услышав, как Генрих захихикал. Вилка выпала из рук женщины, когда супруг продолжал веселиться.
– А что? Вы же любите охоту! Ваши способности охотницы так высоко развиты, что с ней не сравнятся даже гончие псы. Чем закончилась ваша охота на титул герцогини Принарри? А сколько впереди новых побед? Уверен, что вашей следующей целью будет шаман. Верно? Или я ошибаюсь? – изливал на Эйлин Генрих все недовольство. Он упивался желчью, которую изливал на герцогиню.
– Вы пьяны, сударь! – не выдержала женщина и повысила голос.
– Отнюдь. Я трезв. И желаю говорить то, что думаю, в чем уверен, а не поддерживать на собственных глазах ту пелену, которую вы мне застилаете уже много лет, – отверзал Генрих.
– Много лет честь семьи не была опорочена. Я чиста перед вами, сударь! – оправдывалась Эйлин. Голос ее дрожал.
