кивнула. Ей тоже совершенно не хотелось даже ложиться в постель, представляя себе, что там до нее лежал не-человек, который законсервировал себя в магических потоках. Мариус мягко гладил ее по спине, как будто о чем-то размышляя, а потом предложил:
– Пойдем в гостевую комнату, Алайна. Тем более, что мы уже выяснили, что той кровати нам вполне достаточно.
Он мягко отстранил ее, поднял чемоданы и пошел вперед. Алька мелкими шажками семенила следом, оглядываясь по сторонам. Да, днем здесь было куда приятнее. А сейчас… Так и мерещилось, что густые тени по углам шевелятся, что клочья непроглядного мрака сворачиваются, словно щупальца, тянутся следом… Ощущение, будто что-то липкое хватает за щиколотки, было таким живым, что Алька пискнула и догнала Мариуса. Но ведь… это кажется? Такого ведь не бывает? А сам Магистр… мертв, рассыпался прахом?!!
Между тем огоньки весело летели впереди, вырывая из мрака желтоватое пятно света. Потом Мариус решительно толкнул дверь гостевой спальни, внес чемоданы. Там все было по-прежнему: смятая постель, разбитое зеркало. Было прохладно, но не холодно. Дом еще не успел промерзнуть.
Мариус как будто слышал ее мысли.
– Не мешало бы затопить, да? Ну, ничего. Сегодня уж не замерзнем, а завтра будем обустраиваться.
Он обошел комнату по кругу, и Алька не видела, но чувствовала, что магистр Эльдор сейчас строит очередной магический конструкт, как он их называл. Но молчит, ничего не объясняет.
Алька села на краешек кровати, размышляя, раздеваться ли, или спать одетой. Мариус тем временем подвинул себе стул, стянул сюртук и повесил его на спинку. Потом посмотрел задумчиво на Альку.
– Раздевайся. Сейчас здесь будет тепло, я немного подогрею комнату.
И принялся преспокойно расстегивать рубашку. Алька вздохнула, быстро скинула шубку, и тоже взялась за шнуровку на корсаже.
– Я все думаю о брате, – пробормотала она, – мне очень хочется его увидеть.
– Завтра, – беззаботно ответил Мариусы, – все завтра, милая.
Вскоре и правда потеплело, настолько, что Алька разделась до нижней рубашки, забралась под одеяло и теперь лениво наблюдала за Мариусом. Оставшись в одних штанах, он все ходил и ходил по комнате, выглянул в окно, хотя было неясно, что там такого, кроме темноты, можно увидеть. А вот телом самого Мариуса Алька просто любовалась. Наверное, с такого можно было бы ваять какое-нибудь древнее божество. Сухощавый, подтянутый, при каждом движении видно, как под кожей перекатываются тугие валики мышц.
– Мариус, – прошептала она, – хватит уже. Иди сюда.
И отогнула угол покрывала.
В эту ночь они просто спали, прижавшись друг к другу, словно потерявшиеся дети. А на утро, с первыми лучами солнца, Мариус подскочил и принялся одеваться. Пока Алька сонно моргала, перед ней снова стоял Магистр во всем облачении.
– Вставай, лежебока, – он легонько щелкнул ее по кончику носа, – у нас совсем мало времени,
