два раза, но то были короткие романы, – тихим голосом ответила Алиенора.
– С моим отцом? – спросил он с непроницаемым лицом.
– Ты знал?! – Она была потрясена.
– Он сказал мне незадолго до смерти. Умолял не жениться на тебе.
– Но ты не послушался… Зная об этом, все-таки женился на мне, – недоуменно проговорила Алиенора.
– Конечно. – Генрих подтянул ее к себе. – Так велико было мое желание. Ради тебя я ослушался отца, короля Франции и саму Церковь!
– Церковь? – переспросила Алиенора.
– Да, моя невежественная дама. Неужели ты не понимаешь, что из-за твоей связи с моим отцом между мной и тобой возникла запретительная кровосмесительная близость, гораздо большая, чем у тебя с Людовиком.
– Я не была замужем за Жоффруа, – сказала Алиенора.
– Это не имеет значения. Наш брак недопустим… вернее, был бы недопустим, будь Церкви известно о твоем приключении.
Судорога прошла по телу Алиеноры. Ей показалось, будто тщательно выстроенное здание ее мира обрушилось. Она поняла, что своими необдуманными действиями поставила под угрозу все, что было дорого для нее. Дрожь не проходила. Генрих почувствовал это и крепче прижал жену к себе.
– Не бойся, – утешил он ее. – Я никому не выдам нашу маленькую тайну. Надеюсь, и ты будешь молчать.
– Но как быть с законностью нашего брака? – спросила потрясенная Алиенора. Фундамент величественного будущего, империя, которую они строили общими усилиями, рушилась на ее глазах…
– Да мне плевать на все это! – ухмыльнулся Генрих. – Ты не забыла, что наш род Плантагенетов берет начало от самого дьявола? С какой стати я стану беспокоиться из-за такой чепухи? Никто об этом не знает, никто не сможет поставить под сомнение законность нашего брака. Неужели это имеет для нас какое-то значение?
– Нет, – подумав, сказала Алиенора. – Ни малейшего.
– Вот, что имеет значение, – уверенно сказал Генрих. Он усадил Алиенору на себя и вошел в нее восставшей плотью. – Клянусь тебе, Алиенора, что никакой Папа Римский, никакой священник не разлучат нас. Ты моя, моя навсегда… О Боже! – И вскоре Генрих, удовлетворенный, лежал, держа в объятиях жену. – А кто был второй? – спустя некоторое время спросил он.
– Второй? – Алиенора, расслабленная и счастливая, не могла понять, о чем ее спрашивают.
– Ты сказала, что, кроме Раймунда Антиохийского, у тебя был еще мужчина.
– Это похоже на инквизицию, – полушутливо отозвалась она.
– Да, – подтвердил Генрих. – Мне необходимо знать. Ты моя жена. И Бог даст, будешь матерью моих сыновей.
– А если я тебе его назову, ты расскажешь мне о своих женщинах? – спросила она в ответ.
– Большинство из них я уже забыл! – фыркнул Генрих. – Это были случайные встречи. Одну звали Жоанна, другую Элжива… Да, и наверное, нужно упомянуть Эрсинду, Мод, Люси, Гислен, Мари… – Он рассмеялся.
