расширился. Если решить эту проблему осторожно, слухи сами вскоре стихнут. Но на сердце у Генриха было тяжело. Неужели Алиенора предала его? Неужели она одаривала своими улыбками – а то и чем больше, упаси Господи, – какого-то ничтожного писаку? Он должен узнать правду. И как можно скорее. Он все поймет, как только увидит ее, в этом Генрих был уверен. Но пока он еще не может покинуть Англию. А значит, его ждут несколько недель мучительных терзаний. Он будет воображать, как жена, лежа в объятиях другого мужчины, распаляет его страсть так, как умеет делать только она, использует все те штучки, которым научилась с ним. Нет, это невыносимо!
Сначала на уме у Генриха было убийство. Совершить его тайком – ничего лучше не придумаешь, а тело под покровом темноты сбросить в реку, чтобы и следов не осталось. Но все же внутреннее чувство справедливости – благодаря которому Генрих и станет великим королем – восторжествовало, и его лихорадочные мысли составили иной план.
– Меня вызывают в Англию, мадам, – сказал Бернарт, сделав Алиеноре элегантный поклон.
– В Англию? – Она посмотрела на своих дам, которые были также удивлены.
– Да, мадам. Мой господин герцог хочет, чтобы я сочинил военные мелодии для моей лиры, дабы развлечь рыцарей. – Бернарт опустил глаза, полные отчаяния.
– Похоже, ваша слава распространяется по христианскому миру, – смущенно сказала Алиенора, спрашивая себя, какие слухи могли дойти до Генри. У него в Англии и без того хватает дел. Зачем еще посылать за трубадуром для развлечения рыцарей?
– Так мне сказал посланник от герцога, мадам. Но, увы, я не могу уехать или попрощаться с лицом, дороже которого для меня нет.
– Когда вызывает герцог, никто не вправе отказываться, – ответила Алиенора. – Его покровительство будет очень ценно для вас и добавит вам славы. Вы счастливчик.
Откровенно говоря, чрезмерные изъявления преданности со стороны Бернарта становились слишком назойливыми, и Алиенора не расстроилась бы, покинь он двор, поскольку то, что началось как приятное отдохновение, теперь становилось мучительно однообразным и неловким ритуалом. И потом, вскоре она воссоединится с Генри. Муж прислал весточку, в которой сообщал, что надеется вернуться весной. Она считала дни до его приезда.
Бернарт с ужасом и болью понял, что Алиенора не возражает против его отъезда в Англию и расставание с ним ничуть не печалит ее. В уединении своей комнаты он пролил горькие слезы, думая о неблагодарности герцогини и о необходимости расставания с ней – чудесным существом, чье присутствие так необходимо для его счастья. Бернарт пытался утешить себя мыслями о том, что Алиенора всего лишь защищает себя, отдаляясь от него, ведь его любовь была тайной, и герцогиня не должна выдать ее чрезмерными эмоциями на публике, и в конечном счете даже убедил себя, что их разлука станет для нее не менее мучительной, чем для него.
Когда Бернарт приехал в Лондон, над городом висели тучи, стоял холод и улицы были засыпаны снегом. Для южанина это была картина края
