что еще здесь надо? – пробормотал он и поманил трубадура.
Бернарт, который надеялся остаться незамеченным и собирался было убежать, сделал то, что полагал нужным: напустил выражение испуга на лицо.
– Ваше величество, – чуть не пропищал он.
– Помнится, я приказал тебе не покидать Англии без моего разрешения! – свирепо сказал Генрих.
– Я… я знаю, ваше величество, но вся свита возвращалась с вами, а рыцари хотели развлечений…
– К черту моих рыцарей! – взревел Генрих. – Ты нарушил мой приказ, мерзавец! – (Трубадур пришел в ужас.) – А теперь слушай меня, – продолжил Генрих. – Попробуй еще раз не подчиниться – и ты дорого за это поплатишься. Ты должен немедленно убраться отсюда.
– Но куда мне идти, ваше величество? – спросил Бернарт.
– Куда угодно, но чтобы здесь тебя не было!
– Но я не могу вернуться в Вентадорн…
– Да, не можешь, и моя госпожа рассказала мне почему. – Генрих с удовлетворением отметил, как перекосилось лицо молодого человека при этих словах. – Тебе придется найти другое место.
Глаза Бернарта наполнились слезами.
– Для меня это большое горе, ваше величество! – зарыдал он. – Я не знаю, что мне делать и куда идти.
– Прими мой совет и убирайся как можно дальше. Можешь испытать свои таланты в графстве Тулуза.
– Ваше величество, позвольте сказать вам откровенно! – Бернарт был на грани безумия.
Генрих сложил руки на груди и посмотрел на него.
– Я жду! – грубо сказал он.
– Дело в том, что тут одна дама, ваше величество…
– Черт меня раздери, если она не здесь! – взорвался Генрих.
– Нет, ваше величество, я говорю не о мадам герцогине, о другой даме. – Бернарт повесил голову.
– Ха! – Генрих показал на него пальцем. – Другая дама! Ты времени даром не теряешь. – Он согнулся пополам от смеха.
– Ваше величество, я люблю ее и никогда в жизни не оставлю…
Генрих перестал смеяться.
– В Тулузу! – пролаял он. – Собирай свои пожитки и проваливай. И больше не попадайся мне на глаза.
Бернарт бросился прочь. Никакой дамы не существовало, сердце его было разбито, и он знал, что потерпел поражение. В ту ночь, проведенную трубадуром в дурно пахнущей гостинице, он спешно написал стихи Алиеноре, в которых со скорбью в последний раз воспевал герцогиню, сообщая ей, что ее господин приказал ему оставить свиту. Потом Бернарт отдал пергамент своему слуге, который поскакал на поиски королевской кавалькады. Алиенора, читая два дня спустя наскоро исписанный пергамент, раздраженно вздохнула, потом скомкала его и швырнула в воды реки Вир.
Генрих смотрел вдаль, опираясь на каменный парапет башни в церкви Николая Чудотворца, дождь и ветер хлестали ему в лицо, короткий шерстяной плащ промок насквозь. Внизу мелководье
