и сцены массового насилия, отнюдь не делавшие полякам чести. С первых дней сентября происходили массовые аресты этнических немцев и других предполагаемых или потенциальных «предателей». В Быдгоще в «кровавое воскресенье» 3 сентября перебили тысячу гражданских немцев, обвинив их в том, что они-де стреляли по польским войскам. Кое-кто из современных немецких историков полагает, что во время Польской кампании погибло до 13 000 этнических немцев, почти все – невинные жертвы. Эта цифра, скорее всего, завышена, однако убийства послужили предлогом для чудовищного систематического избиения поляков и в особенности польских евреев, которое началось сразу же после вторжения. В Оберзальцберге Гитлер заявил своим генералам: «Чингисхан по своему произволу и без малейшего сожаления убивал миллионы женщин и детей, а история запомнила его как основателя великого государства. Я послал на восток свои отряды “Мертвая голова” с приказом убивать без пощады мужчин, женщин и детей польского происхождения или говорящих по-польски. Только так мы сумеем отвоевать необходимое нам жизненное пространство».
Когда немецкие войска вошли в Лодзь, тринадцатилетний Георг Шлонзак был ошеломлен при виде того, как женщины бросали солдатам цветы, угощали их сладостями и сигаретами. Дети кричали «Хайль Гитлер». Шлонзак с изумлением писал: «Мальчики из нашей школы размахивали флагами со свастикой»40. Эти люди, приветствовавшие германские войска, были польскими гражданами немецкого происхождения, и теперь они смогли воспользоваться своей родословной. Геббельсовская пропаганда надрывалась, стараясь убедить народ в правоте германского дела. 2 сентября нацистская газета Völkischer Beobachter возвестила о вторжении под двухъярусным заголовком: «Фюрер призывает к борьбе за безопасность и права немцев». 6 сентября выступила Lokal-Anzeiger: «Зверская жестокость поляков – Убиты немецкие летчики – Нападение на колонну Красного Креста – Убиты медсестры». Несколько дней спустя Deutsche Allgemeine Zeitung опубликовала статью под сенсационным заголовком: «Поляки бомбят Варшаву». Сюжет излагался такой: «Польская артиллерия открыла огонь из всех орудий из восточной части Варшавы по нашим войскам, занявшим западную часть города». Немецкие новостные агентства клеймили польское сопротивление как «безумное и бессмысленное». Большинство молодых немцев, продукт нацистской образовательной системы, верило той версии событий, которую предлагало им руководство. «Наша армия непрерывным маршем продвигается к победе, – писал двадцатилетний выпускник летной школы. – При освобождении запуганных немецких жителей Польского коридора происходят душераздирающие сцены. С приходом наших войск вышли на свет чудовищные жестокости, преступления против всех законов человечности. Под Бромбергом[2] и Торном обнаружены массовые захоронения: тысячи немцев, убитых польскими коммунистами»41.
17 сентября, в тот самый день, когда поляки ожидали обещанного французами продвижения на Западном
Бромбергом по-немецки назывался Быдгощ. –
