а затем возил чучела на продажу. Но тот всё равно упрямился и жаловался, что отец стал убивать даже больше. Он говорил, что не может их всех оживлять.”
“Работай, червяк! Да я из тебя самого, паразита, рагу сделаю!
Охотник нередко использовал силу. В тот день всё зашло далеко – останутся шрамы. И ночью, когда отец спал, он взял нож и вышел на ту единственную охоту, которая была ему по душе. Охоту на человека.”
– Интересно, – говорю, когда история подходит к концу. – А вы его уже видели?
– Нет, но слышали. Он, типа, в дверь ломился, когда мы начали.
Свет снова гаснет.
– Вы что-то сделали? – спрашивает Ромка у Артёма и сестры.
– Нет. И точно не сделаем теперь, ничего же не видно.
Когда начинаются вспышки, я уже готова к появлению существа. Но остальные явно видят его впервые.
– Это ман?
– Нет, это, как бы сказать… Положительный персонаж.
Ромка сомневается:
– А по виду не скажешь.
Существо принимается хрипеть, указывая ободранной рукой на покрытый стол, а тревожная музыка, к которой я уже привыкла, сменяется прямо-таки инфернальной. Что-то жуткое вот-вот должно произойти.
– Бежим отсюда, – цедит Артём.
– Нет, прячемся, – возражаю. – Оно помогает. Быстрее.
Всё-таки остальные слушаются, и мы вчетвером влезаем под стол. Не ожидала.
Я оказываюсь зажата в самом углу, и за телами ребят не вижу, что они разглядывают под приподнятым краем скатерти. Но существо снаружи одёргивает ткань, снова мычит. Я слышу шаги.
– А ну-ка где моё Чучело? – ласково спрашивает кто-то. И тут же зло, не голосом, а рыком: – Что ты там делаешь, урод?
В ответ – трусливый сип, почти поскуливание. А Ромка толкает меня локтем:
– Два актёра, офигеть просто.
– Ты их прячешь.
Убийца, видимо, толкает существо, потому что слышится грохот падения. Скатерть задирается. Руслана дёргается, и Артём прижимает её к себе.
Мы ожидаем любых проявлений агрессии, но вместо нас Таксидермист берётся за Чучело. Мне плохо видно, но слышно прекрасно. Сначала – и достаточно долго – доносятся звуки ударов, а существо издает нечеловеческие вопли, затем следует хлюпанье разрезаемой плоти. Ему вторят жалобные стоны. Закончив наказание, убийца нарочито медленно тащит Чучело прочь, считая телом несчастного все встречные углы.
– Жесть, – потрясённо шепчет Ромка. – Повезло Ветке, она не видела.
Ромка не знает, чем достигнут эффект. Нет смысла отворачиваться или закрывать глаза на каком-либо страшном моменте, гораздо надёжнее просто зажать уши – звук делает большую часть работы. Даже самая жуткая сцена не произведёт впечатление, если фоном поставить весёлую песню. И самый добрый мультик с озвучкой от ужастика покажется весьма зловещим.
– Нужно отсюда выбираться, – говорит Артём. –
