Руслана не готова. Я предчувствую, что окажусь с ней в лагере “зато сообразительных”, но это место быстро занимает Артём. А отвлекающие манёвры ложатся на меня и Ромку.
– Веточка, не хочешь? – заботливо спрашивает он.
– Нормально, – отвечаю, потягивая кофе.
– Если что, поближе держись. Я прикрою.
Светится и, похоже, действительно видит себя супергероем. До меня начинает доходить, что эту встречу Ромка считает чем-то вроде двойного свидания.
На здоровье, в общем-то… и понятно, почему своей целью он выбрал меня – из девушек я тут единственная, кто не его сестра. Мне не нравится только, что Артём с Русланой как будто тоже за такой расклад и беспокоятся только из-за Ромкиного прямодушного подхода. Разговаривают эти двое одинаковыми словами, даже заканчивают друг за друга предложения, а наши общие беседы вряд ли могли их так синхронизировать. Налицо до-олгая переписка.
Ясно.
Я меняю свой зелёный “В сети” на серый “Невидимый”, перестаю быть частью этой ситуации и утекаю мыслями в окно кофейни – на проспекты, по которым носятся на ногах, велосипедах, самокатах мои собратья, с которыми, как я теперь думаю, и следовало сегодня быть.
В общем, тогда я ещё не знаю, что это всё совершенно не важно, потому что в паре кварталов от кофейни ступени торопятся вниз, в подвальную тьму, и ножи, заняв гостеприимно нужные места, ждут…
Не Ромку, не Руслану, даже не Артёма.
Меня.
…а чучела переглядываются стекляшками. Точь-в-точь как их – вата, этот рукав ночи вот-вот заполнит моё имя.
Моё новое имя.
– Еле нашли вас! – торжествует Ромка, открывая лёгкую межкомнатную дверь.
Эта уж точно должна быть последней. До неё были три или четыре металлических.
– Молодцы! – одобряют внутри. – Заходите.
Мы слушаемся и попадаем в комнату с красноватым светом и разрисованными стенами. Половину места занимает гигантский кожаный диван, рядом притаились вешалка и несколько камер хранения. В углу темнеет прямоугольник другого прохода, в нём колышется занавесь. А окон нет, так что закрывающаяся дверь отрезает нас от дневного света. Прохладно. И тихо.
Встречают нас трое, все парни. Они сидят в нише напротив дивана, и я смотрю во все глаза, гадая, кто из них актёр.
Первый высокий, в распахнутом пальто и накинутом на плечи шарфе. Лицо точёное и прямо-таки одухотворённое. Поза свободная. Одна рука прячется в кармане, а другая играет связкой ключей. Мне сразу кажется, что актёр – он.
Второй чуть ниже и покрепче сбит. Простой, но не обычный. Во взгляде есть что-то неправильное – лёгкое косоглазие или, может, гетерохромия? Красиво улыбается краешком рта, но всё-таки на актёра он совсем не похож. Скорее, на техника какого-нибудь.
На всякий случай изучаю и третьего. Этот – выставка пирсинга и стилей татуировки. Сразу видно, жёсткий тип. Наверное, просто актёр и актёр хоррор-перформанса – разные вещи… Теперь я уже ничего не знаю.
– Вета!
