что ни отстирать, ни выбросить мозги скорее всего не получится. Но я не теряю надежды и шагаю без капюшона, чтобы вода стекала по горячей голове. Заболеть не боюсь, потому что уже не в порядке. Определённо нет.
Я как раз иду мимо полузакрытой аптеки. Женщина в пальто справляется профессионально: свет – off, сигналка – on, табличка на двери и дверь – closed. Подпрыгивает, чтобы ухватить рольставни, и тянет их вниз. Щелкает ещё один замок. Разве аптеки не должны работать круглосуточно или по меньшей мере допоздна? А если бы я всё-таки хотела заскочить?
Ну всё, хватит. Скипнем кат-сцену возвращения, потому что все её уже видели. Нажимаю пробел и оказываюсь в кровати с чашкой зелёного чая, бездумно листаю ленту новостей. Вот так просто.
Я, конечно, шучу так, заигрываю. Мне просто нравится думать подобным образом, это меня успокаивает.
Тётя сразу замечает, что я какая-то странная. Через раз отвечаю на её вопросы – просто не слышу их, честно. Обкусала все губы и уже добралась до ногтей. Разложила контрольные точки уходящего дня и перебираю их, пересматриваю.
В конце концов Тая понимает, что больная впала в кататонический ступор, и машет рукой:
– Что с вас взять, с творческих.
Когда остаюсь одна, я ложусь поудобнее и закрываю глаза, и это точь-в-точь темнота, с которой всё началось.
Не то чтобы я пугаюсь и вообще хоть немного против, но всё же спешу отстраниться, когда попадаюсь кому-то в темноте. Движение выходит само, рефлекторно.
В ответ невидимка обхватывает мои плечи – сказать по правде, это даже приятно, во всяком случае интересно – и легко уводит от остальных. Странно, но в кромешной тьме он передвигается удивительно быстро, заставляя спотыкаться на каждом шагу, и не сбавляет темп, пока не заключает меня в тесное пространство.
Откуда-то сверху звучит искажённый динамиком и потому ещё более потусторонний голос:
– Четверо юных, смелых друзей чувствуют себя в безопасности, когда находят этот охотничий дом. Им кажется забавной идея забраться в него и порыться в чужих вещах. Они не подозревают, что внутри кто-то есть, и этот кто-то обожает гостей. Вот только гостям его радушие почему-то не нравится. Бедняжки уже готовы сбежать, когда вдруг замечают, что их девчонка исчезла. А скоро он… доберётся до остальных.
Играет музыка, которую мои уши привычно раскладывают на части: едва различимый dark ambient, атональные аккорды, редкое скрипичное тремоло. Готова спорить, есть низкие частоты, чтобы усилить беспокойство. И писк записанной мышки. Со звукарской точки зрения это просто прелесть.
Потом включается свет, и я вижу, что нахожусь в клетке внутри помещения с бетонными стенами. На всякий случай берусь за прутья и пробую подёргать дверь, но та не очень-то поддаётся: в получившуюся щель можно просунуть разве что палец – предел того, что позволяет висячий замок.
Под ногами болтается жестяная миска с водой – всё как для настоящей узницы, – а в полу рядом с ней чернеет жуткого вида сливное отверстие. Я сажусь на корточки и всматриваюсь в эту дыру. Внутри мерцают неяркие отблески, и на брелке болтается ключ!
Я почти решаюсь сунуть туда руку, когда на глаза опять попадается миска. Выливаю её содержимое в “засорившийся сток” и думаю: окей, это было совсем не сложно.
