Эплу как-то за обедом. – А денег – что снежинок на печи по лету.
Но барон был не таким уж сухим скрягой, как о нем поговаривали. Для сопровождения обозов в столицу он собирался нанять аж еще одного мага из гильдии (только не Глёжа: уж больно тот «зазнался», когда попросил повышение) и даже – ну вот в это уж совсем не верилось! – не пожалеть денег на пару новых холодильников.10
– Поглядите, расщедрился! – усмехался Кульм как-то за завтраком. – Ты хоть представляешь, сколько труда, сколько пота-крови надо пролить, чтоб просто не дать клубнике скукситься от жары? И это – каждый день, да по нескольку раз. Нет, – вздыхал он и качал головой над кашей, – нет, приятель, не ту стезю я избрал, ой не ту. Вот ты на своем месте, сразу видно, ты и с ножницами обращаешься, и пальцы у тебя уже зеленые, а я что? Не там я, братец, ой не там. Вот зачем я пошел в презервисты? Насели на меня родственнички со своими советами: хозяйственных дел маг, мол, всегда придется ко двору у любого господина. Только никто не предупреждал, что не любой господин станет тебе платить. Нет, дружище, в наши дни хочешь жить достойно – умей развлекать. Вот накоплю немного, еще год-другой потерплю тут – и в иллюзионисты подамся. У меня свояк из их гильдии – катается что кот в масле.
Жалобы Кульма всегда удивляли Эпла: за неделю маг получал столько, сколько Эпл мог надеяться увидеть только через два-три месяца, да и то если не заболеет, не сломает инструменты и не привлечет излишнего внимания Студемура. Вообще, магам всегда платили как минимум неплохо или очень хорошо. С корочкой11 этой профессии шла в комплекте и репутация человека, которого лучше не обижать ни при каких обстоятельствах, если не хотите попрыгать домой зелеными ножками с коленками в обратную сторону.
Эпл знал, что, к примеру, моменто́графы зарабатывали целую ладонь монет за один мгновенный свиток. Ему это было невдомек: он гнул спину целый день, и под солнцем, и под дождем, – а они всего-то пшикали порошком в лицо клиенту и говорили заклинание. И хотя на свитках люди почти всегда выходили с зажмуренными глазами, кривили рот в получихе или глядели в сторону, желающих получить свое чудно́е изображение на свитке было столько, что на всех не хватало магов.
А когда моментографы объединялись со свадебных дел мастерами, получались не просто творческие союзы, а настоящие разбойничьи банды: ведь всем известно, что любой товар, только прибавь к нему слово «свадебный», сразу подскакивает в цене раз в десять.
Как бы то ни было, в поместье остался единственный маг, который ходил в столовую, казалось, чтобы только посетовать на свое «бесчеловечное» жалованье.
Садовник подошел к грядкам с крыжовником и присвистнул, уже представляя, сколько потов с него сойдет, пока он будет таскать кусты туда и обратно. «Ладно, глаза боятся, а руки делают», – подбодрил он себя. Так говорила мама всякий раз, когда маленький Эпл стонал и канючил при виде очередной грядки, заросшей сорняком или окаменевшей
Одно из самых полезных изобретений ученого и мага Тома Эдиксо́на. Не зря его считают гением и по сей день. Только его изощренный ум мог придумать наложить на обычные камни охлаждающее заклинание и полить их секретным зельем, которое продлевало действие заклинания на месяцы. Кто знает, может, он сам бы и не додумался, как применить полученную штуковину, но случай помог.
Однажды он забыл камень рядом с тарелкой супа. Когда на следующее утро жена нашла, то не бросилась ругать рассеянного мага, а несказанно обрадовалась: «О боги, больше не придется торчать за плитой и готовить тебе каждый день! Сварю котелок супа на несколько дней и поеду к маме. Наконец-то отдохну. Свободна!»
Так и появился на свет холодильник: деревянный ящик с двойными стенками, а между ними насыпаны заколдованные камни. Чтобы было приятно глазу, ящик покрывали белой краской.
После того как молва об изобретении Тома Эдиксона разлетелась по королевству, его жена смогла позволить себе не только съездить к маме, но и купить ей карету с собственным извозчиком, чтобы мама ездила к ним. Маг не мог и предполагать, что изобретение обернется такой котострофой.
В монументальном собрании интересностей «1001 прелюбопытный факт, достойный вашего знания» Сохо Коркову рассказывал: «Сейчас трудно представить, но раньше людям приходилось носить при себе особые сумки, в которые помещались личные документы: грамоты, паспорта и удостоверения. Открытие диплодокуме́рии в середине 1600-х произвело настоящий переворот в области берукра́дии. Корочки плода этого растения, просушенные сорок два дня, приобретают удивительную прочность: им не страшны ни непогода, ни потертости при ношении в кармане. Заметив это, маркиз Макиаве́л де Пута́т, который славился широтой мысли, страстью к письму и познаниями в делах государственных, предложил использовать диплодокумерию для производства личных документов подданных. Что растение оказалось несъедобным – большая удача: кто знает, соблазнись маркиз его вкусом, догадался бы он подыскать растению иное применение».
