такое могло прийти в голову? – возмущался он про себя. – Покрасить деревья, какая хорошая затея! Почему бы тогда не облить их маслом и не кинуть спичку?»
Он прокрался за угол кузницы и, когда был уверен, что его не услышат, побежал на поиски сэра Барни.
Обычно барон проводил свои дни в замке, но там сказали, что он обходит поместье с праздничным устроителем.
– Кем-кем? – спросил Эпл.
– Да приехал тут какой-то важный.
Эплу пришлось побегать еще, чтобы найти их, и наконец он заметил маленькую круглую фигуру барона у Изумрудного пруда. Рядом с бароном стоял высокий, стройный мужчина, больше похожий на птицу в своем ярко-желтом фро́келе14 и шляпе с пером.
– …Поставим свечи и перекрасим – будет просто великолепно, сэр! – воскликнул он, указывая тростью на пруд.
– Звучит заманчиво, – кивнул барон. – О, Эпл, ты очень кстати! Познакомься с нашим дорогим гостем Алука́рдо Гава́льди. Он приехал из самой столицы, чтобы придать этому запустению хоть какой-то блеск.
Пока Эпл пытался восстановить дыхание после бега, мистер Гавальди коротко кивнул в знак приветствия. То же сделало перо на его шляпе, только оказалось приветливее и опустилось пониже.
– Праздничных дел мастер, – добавил праздничных дел мастер, задрав подбородок. – У нас в Кавальте это новейшая профессия – вы, должно быть, наслышаны. Впрочем, скорее всего, нет: новости в такую, хм, отдаленность от центра нередко запаздывают. Так вы, господин, будете…
– Это Эпл, наш садовник, – представил его сэр Барни.
Алукардо Гавальди заметно расслабился, словно его подбородок сняли с крючка.
– А, садовник. – Он смерил Эпла взглядом, как будто подбирая для него место на полке. Отвернулся.
Эпл наконец отдышался и заговорил с хозяином:
– Сэр, я тут краем уха слышал, что вы собираетесь покрасить деревья…
– Правда? Но это неправда!
– Правда? Отлично!
– Правда! Я не собираюсь красить одни деревья – это было бы чересчур просто, ты не находишь? – хохотнул барон. – Алукардо предложил покрасить и деревья, и кусты, и даже пруд.
– Пруд? – удивился Эпл.
– Вода цвета вина на закате будет смотреться здесь просто чудесно, – промолвил праздничных дел мастер из-за плеча, затем повернулся к сэру Барни: – Сэр, при всем уважении, я не совсем понимаю участия садовника в нашей беседе. Планы такого рода лучше держать в секрете от прислуги, чтобы действительно получился сюрприз для гостей.
Эплу вдруг очень сильно захотелось жахнуть этого щеголя сломанной лопатой. Пока сэр Барни открывал рот, чтобы ответить, он заговорил:
– Сэр, при всем уважении, но я не понимаю, как вы можете позволить этому… кому-то прийти в Клубничную Лавину и испортить тут все. Краска убьет деревья и кусты, отравит пруд и землю. Сэр, вы же не хотите погубить живые создания ради какого-то праздника?
– Какого-то праздника, молодой
Мужской костюм из трех элементов: пиджак, короткий спереди и с длинными фалдами сзади; брюки клёш, какие часто встретишь на модниках и скальдах; маленький галстук-бабочка в горошек. С этим костюмом обычно носили туфли с длинным, острым, загнутым кверху носком. Знатоки моды также рекомендовали надевать под фрокель белую сорочку, но, как доказали многие писатели и художники, его можно было носить и так. Особенно когда сорочка продана или заложена за еду и ночлег.
