он наполнил меня собой почти до краёв, так, что хотелось ещё чуть-чуть. Мы мало говорили, чаще слушали сбившиеся дыхание друг друга. Могли уже не заниматься сексом, но при этом оставлять тело в состоянии острого желания. Не знаю, хотел ли он быть нежен со мной, но проникал губами и языком ко всем эрогенным зонам, словно он настоящий ас в этом деле. Давид не скупился на ласку, но она была отнюдь не нежной. Скорее голодной, пылкой. До боли сильной и стремительно цепкой. Будто помечал меня каждым поцелуем, ставил своё клеймо.
– Мне нужно ехать, завтра экзамен, – сказала скорее для того, чтобы уйти первой, не ожидая когда попросит.
Склонился надо мной и оставил поцелуй у виска.
– Встретимся на днях? – Поднялся с дивана и, откинув трубку кальяна, прошел к нашим вещам.
Видимо надо было уходить раньше, я думала не захочет отпускать.
– Посмотрим, – поднимаюсь следом и прохожу к нему.
Забираю платье, но держит в руках не собираясь отдавать.
– В следующее воскресенье или раньше. Я заеду, – сухо ставит перед фактом.
– Если заживут мои раны от сегодняшнего фейерверка, – пытаюсь отшутиться.
– Тебе было больно? – Искренне удивляется, хмуря брови, – почему не сказала?
Отпускает мой наряд. Смутившись этого вопроса, нервно одеваюсь.
– Да нет, всё хорошо, – не сказала, потому что хотела этой жести, но тебе это знать не нужно.
– В следующий раз будет по-другому, – берёт мой подбородок в ладонь и мягко поднимает на себя, – я компенсирую.
Устало улыбаюсь и убираю лицо. Одевшись, лезу в сумку, чтобы достать расчёску. Привожу голову в порядок и прохожу в холл. Вставляя ногу в туфлю, понимаю, что Давид тоже пил и вряд ли меня повезёт. Как какая-то шлюха поеду после этого секса своим ходом. Ухмыляюсь, обувая вторую ногу. Оборачиваюсь на парня. Стоит в брюках, без рубашки. Точно не собирается провожать.
– Созвонимся, – бросаю как-то с вызовом, мол даже не пробуй мне звонить.
Запускает руку в карман и достаёт деньги.
– Заказал такси, но оплату картой сейчас не принимают, – кладет три пятитысячные купюры на комод.
– Я поеду на лимузине? – Смеюсь, не понимая всю суть его жеста.
– Это за мою излишнюю грубость, – улыбается, принимая вид эдакого ангелочка.
Невольно морщусь, когда до мозга доходят его слова.
– Не нужно, – слышу как осип мой собственный голос.
Оборачиваюсь к двери и в одно движение поворачиваю вставленный в замок ключ. Толкаю от себя, выходя в подъезд.
– Постой, – спокойным тоном в спину, но стоять я не намерена.
Быстро прохожу к лифтам и жму кнопку. Слышу хлопок двери, но никаких шагов на этаже. Щелкает ключ, закрыл изнутри дверь. И мою отыметую во все щели гордость.
– Ублюдок, –
