за ней ни охотился, он хочет, чтобы все остальные были далеко, и похоже, что у них это получится».
«Может быть, это правительство, – сказала Роуз, размышляя вслух, – ЦРУ и большое присутствие полиции. Им было бы легко все это организовать».
«Я ожидал, что вокруг будут бегать люди в костюмах», – предположила я.
«Может, они и есть», – добавила Роуз. Я поднял Вонючку на плечо, и она тут же рыгнула, вылив часть выпитого на мою рубашку. От неё исходил неприятный запах.
«Дай мне свою рубашку», – сказала Роуз, смеясь. Я положил улыбающуюся вонючую фабрику обратно на диван и стянул с себя рубашку. Роуз начала полоскать рубашку, а я взял Вонючку с собой, чтобы взять другую рубашку.
Остаток дня мы провели за разговорами, перемежая их просмотром новостей и сменой подгузников. Роуз пыталась убедить меня пойти в колледж. Для меня этот выбор был сделан более десяти лет назад, и я не хотел его переосмысливать. Она же настаивала, что я достаточно умён и легко парировала все мои доводы. Я задумался, какой была бы жизнь, если бы это был мой родной угол.
Чтобы сменить тему, я расспросил Роуз о её дочери. Натали явно была гениальна. К тому же Роуз поддерживала её на протяжении всего пути. Я рассмеялся, когда Роуз вспомнила детские выходки Натали. У меня сложилась картина независимой девочки, которая не любила жить по правилам, по крайней мере, когда была маленькой.
Роуз говорила о том, что Натали получила диплом юриста. Она окончила школу третьей в своем классе, и её активно привлекали к работе. Она согласилась работать в престижной фирме в Фениксе и была на пути к тому, чтобы стать их самым молодым сотрудником. Я видел гордость в глазах Роуз. Я также видел, что она очень скучает по своей дочери. Мне хотелось вмешаться и тайком передать Натали записку о болезни её матери. Нарушение доверия было единственным, что меня останавливало. Несколько дней назад меня бы это не остановило. На самом деле, еще два дня назад мне было бы абсолютно на всё наплевать. Я думал по-другому. Суйчас же мой разум был значительне добрее.
После обеда новости изменились. Мы с Вонючкой всё ещё были в эфире, но главным сюжетом стал великий исход из Флагстаффа. Я был прав. Внезапно многие люди стали брать отпуска. Из-за угрозы Эболы многие семьи были в панике. Дороги за городом были забиты до отказа, власти проверяли каждую машину.
«Это безумие, – сказал я, – как они смогут это отменить. Даже если они нас поймают, весь мир узнает, что у нас нет Эболы. Все это обрушится на них».
«Сэм, – медленно сказала Роуз, качая головой, – эти люди могущественны. Я не думаю, что они позволят тебе говорить с кем-либо. Забудь». Она была права. Лучшим сценарием для них будет, если мы с Вонючкой исчезнем. Для меня, взрослого человека, это, скорее всего, будет навсегда. Сообщить о нашей гибели из за заразной болезни было бы проще, чем поймать нас.
«А что, если мы сейчас обратимся к прессе?» размышлял я вслух.
«Нам пришлось бы доказать, что мы не заразные и у нас
