так высоко оценил преподавательские услуги в денежном отношении. За моральный вред переплата. Видимо, учитель Алисы должен иметь железные нервы, чтобы ужиться под одной крышей с этой врединой. Я оценила свои возможности в этой плоскости: мои нервы явно не железные. Но и другого выхода нет, я не могу себе позволить капризы, как Алиса. Осталось только убедить Еленского в моей профпригодности.
Я быстро приняла душ, сменила одежду на более комфортные льняные брюки и хлопковую футболку с изображением известного ученого. Еще в школьные годы я сделала открытие: моя внешность не эффектна. Нос казался мне длинноватым, глаза невыразительными (с тех пор и появилась привычка прятаться за элегантными оправами с нулевыми стеклами). Сначала этот факт меня сильно опечалил, особенно на фоне успеха одноклассниц, которым по несколько раз в неделю назначали свидания и присылали виртуальные стикеры романтического содержания. Потом привел к позитивной мысли, смирившей с моей никудышной внешностью и положившей конец самоистязаниям: не всем же быть красавицами, кто-то должен быть посредственностью. Жить стало проще, и я ушла с головой в учебу. С точными науками как-то не сложилось, зато гуманитарные давались легко…
В комнату постучали. Я приоткрыла дверь и с удивлением увидела в коридоре притихшую Алису. Она смотрела в пол, а потом робко подняла глаза на меня и сказала тоненьким голоском:
– Олимпиада… Сергеевна! А хотите я покажу вам наш дом. Типа экскурсии? – и замерла в ожидании моего ответа. Что ж, девочка делает первые попытки подружиться, не стоит ее отталкивать. Я согласилась, тем более каждый час в этом особняке может стать для меня последним. На все воля – как там благоговейно назвал водитель? – хозяина. Нет, вот так: Хозяина.
Алиса предложила начать экскурсию со двора. Мы спустились по широкой лестнице и, обогнув дом, оказались в образцовом саду: идеально подстриженные полукругом кустарники, светло-зеленый ковер лужайки, благоухающие каскадные клумбы, массивная бревенчатая беседка с колыхающимися на ветру занавесками и качели. Во всю эту приусадебную идиллию совсем не вписывался древний каменный колодец, спрятавшийся в укромном уголке сада.
– Он очень старый. Его еще прадедушка моего дедушки выкопал, короче, очень давно, когда дом строил. Колодец давно высох, но папа не хочет его засыпать, – с важностью рассказывала Алиса, ей явно нравилась ситуация, в которой она казалась осведомленней меня. – Пойдемте поближе?
И, не дожидаясь моего ответа, стремглав бросилась к колодцу. Мне ничего не оставалось, как пойти следом. Алиса, опершись обеими руками о край каменной кладки, пригнулась к зияющему нутру.
– Вы слышите? – и она показала рукой в черную пустоту.
Я подошла ближе, внутри зарождался суеверный страх, дрожью разливавшийся по всему телу. Это место мне не нравилось.
– Вы слышите? Там
