Анатолия одновременно.
Какое-то время ели молча.
За кофе Феоктистов возобновил разговор.
– Так, Юлия Петровна, что там дальше с Юрием Максимовичем? Вы что-то о забастовке начали было…
– Да какая там забастовка, – усмехнулась хозяйка, но сосредоточилась. Чайная ложечка в руке стала рисовать контуры цветов на клеенке стола. – Шофера отказались выезжать в рейс на неподготовленных автобусах. Был задержан выезд на три часа. Подробности я, конечно, не знаю. Сам Юра старался меня меньше посвящать в такие дела. Берёг… – всхлипнула и тут же взяла себя в руки. – Опять на работе узнала, – грустно усмехнулась. – Местное радио быстрее доносит… Потом суды.
– Его что, судили? – удивился Феоктистов.
– Да нет. Водителя из его автоколонны. Юра на суде выступил в его защиту и обвинил в аварии руководителей комбината, сотрудников ГАИ и военкомата.
– А они причем?
– Так они же организовали в Баяндай поездку. За мясом. А зима, дороги скользкие, перевернулись. Весь материальный ущерб на шофера хотели повесить. Юрий Максимович, как общественный защитник, настоял на том, чтобы ущерб поделили на всех участников поездки.
– И получилось?
– Да, как будто бы… Той же зимой руководители комбината на Байкале утопили новый "Рафик". Хотели потихоньку списать. Так Юрий наш Максимович и тут вмешался. Говорит: шофёр провинился – под суд, как сами – так концы в воду… Только, кажется, им ничего не было, или был какой-то смехотворный штраф.
– Вам ещё кофе налить? – спросила Аня, соскакивая со стульчика, заметив, как Анатолий отодвинул пустую чашечку.
– Нет, Анечка, спасибо! Я и наелся и напился. Очень было всё вкусно и сытно. Спасибо!
Юлия за время разговора на кухне, почувствовала изменения в следователе, но не сразу могла их понять: и необычное возбуждение Ани, и суета и хлопоты дочери перед гостем, – пока взгляд не наткнулся на уголок тельняшки у него на груди. Догадка уколола сознание. Ей захотелось подняться и пройти на балкон, и удостовериться: висит ли там чужая майка? Но Феоктистов поднялся первым.
– Ну что же, Юлия Петровна, Анечка, ещё раз большое спасибо за хлеб-соль! Теперь могу до полуночи терпеть, а то и до утра.
– Вы что же, ещё и ночь собираетесь работать? – спросила Юлия, тоже поднимаясь.
– Да как вам сказать… – замялся он. – Ночь не ночь, но раннего покоя мне не будет.
Юлия с сочувствием покачала головой.
– Да-а, работа у вас. Жена, поди, вся на нервах?
– Да нет, женой пока не обзавелся. Все как-то не сподоблюсь. С родителями живу. Они да, они переживают.
Все направились в прихожую.
Анечка, опережая мать, гостя, первой достигла двери. Создавалось такое впечатление, как будто она не хотела выпускать его из дома.
Анатолий улыбнулся. И, прощаясь с Юлией, сказал:
– Спасибо за гостеприимство и ещё раз за
