style="font-size:15px;"> – М-м, понял. Кстати, а почему у меня за последнее эссе «тройка»? Я же вроде всё написал. Мама увидела и начала заваливать вопросами.
Поднимаю на него взгляд ну-неужели-непонятно:
– А потому, что нет собственного мнения о поступках Фауста, не описал проблему романа. И пара ошибок была, и объём небольшой. На выпускном экзамене нельзя столько писать, надо учиться полноте.
Он изучает ногти на правой руке, на лице выражение печали. Со вздохом плечи вздымаются, как лебедь Нюд выпрямляет шею, подбородок вперёд, волосы откидывает назад, глаза скользнули по моим не то глазами, не то выше, бровям. Простое поднятие головы выглядело со стороны целым процессом в его исполнении.
– Хорошо, я постараюсь исправиться, – нацепив задумчивый вид, он покидает класс. Замечаю идущую к нему Шеннон – короткая чёрная юбка открывает ноги в сетчатых колготках. Со странным горьким вкусом во рту отвожу глаза, упираюсь в пачку рефератов.
Если бы я уже тогда подавила в себе эту «привязанность», мне было бы легче. Но я не смогла. Дежурство на балу сделало всё ещё хуже. Я многое поняла про себя.
Так неприятно было видеть из тёмного уголка с закусками, как он танцует с ней медленный танец, обняв за талию. Кровь хлынула к лицу – с ужасом я обнаружила ревность. Сильно захотелось выпить, но рядом стоял только безалкогольный пунш, – умникам так и не удалось его разбавить водкой, ибо поблизости стояли я и другие преподаватели, – пунш, который всё равно не мог мне помочь.
Скользя между учеников, я начала покидать спортивный зал. Сердце тяжело билось в груди. Чувствовала я себя премерзко. Перед глазами всё ещё стоял он и Шеннон, его руки гладили её талию, спину. Она что-то шептала, наверняка пошлое, ему на ухо, склонив к себе…
Механически доехав до квартиры, захожу в круглосуточный магазин, покупаю бутылку виски. Я редко пью что-то подобное, но раз решилась, то должно случиться что-то совсем отвратное. Едва выйдя из магазина, откупориваю алкоголь, делаю большой глоток, от которого чуть не задыхаюсь. Какой-то бездомный парень смотрит на меня с безумной улыбкой полубеззубого рта. Роюсь в кармане, вручаю ему десять баксов.
– Не умеешь ты пить, – с шамканьем заговаривает он, пряча банкноту под тонкую полинялую шапку, – давай Фред научит.
Вытираю капли виски с уголков рта, втягиваю холодный вечерний воздух горящим горлом.
– Спасибо за предложение, но сегодня я пью одна. Может, в другой раз, – делаю шаг в сторону к своей квартире. Фред что-то лепечет, качая головой.
Пока поднимаюсь на свой четвёртый этаж, делаю ещё пару глотков горького алкоголя. В груди начинает разливаться тепло, а в голове становится спокойнее. Картинка с бала меркнет, тает. Падаю в кресло.
Не помню, сколько я так просидела, прежде чем не отправилась в постель. Мне стало лучше, но я всё равно не могла перестать думать о нём. Виски должен был сделать обратное, должен был выгнать Нюда из моей головы, но, в замутнённый мозг, мысли полезли сильнее. Я всё представляла его,
