style="font-size:15px;"> – Стряпчий, – предположил я. – Ловкий тип.
Он рассмеялся и отклеился от стены.
– Джеральд Грининг, – кивнул он. – Адвокат. Не будете ли вы так любезны засвидетельствовать кое-какие подписи на документах?
Я, само собой, согласился. Правда, удивился, что принцесса заставила меня просидеть здесь столько времени единственно ради этого, но возражать не стал. Джеральд Грининг взял с кофейного столика папку, перевернул первую страницу и протянул ручку Ролану де Бреску, чтобы тот расписался на второй.
Старик расписался дрожащим росчерком возле круглой красной печати.
– Теперь вы, мистер Филдинг.
Он передал мне папку и ручку, и я положил папку на левое предплечье и расписался там, где указал адвокат.
Я успел заметить, что весь двухстраничный документ был не напечатан, а написан от руки черными чернилами, ровным отчетливым почерком. Подписи Ролана де Бреску и моя были сделаны теми же черными чернилами. Джеральд Грининг тоже расписался и написал внизу свой адрес и род занятий тем же ровным почерком.
«Видно, дело спешное, – подумал я. – Завтра будет уже поздно».
– Вам не обязательно знать содержание документа, который вы подписали, – небрежно бросил мне Грининг, – но принцесса Касилия настаивает, чтобы я изложил вам суть дела.
– Садитесь, Кит, – сказала принцесса. – Это займет много времени.
Я уселся в одно из кожаных кресел и посмотрел на Ролана де Бреску. У него на лице отражалось сомнение, словно он думал, что рассказывать мне об этом бессмысленно. Я подумал, что он, конечно, прав. Но мне вдруг стало интересно.
– Коротко говоря, – сказал Грининг, по-прежнему стоя, – этот документ гласит, что, невзирая на какие бы то ни было предшествующие соглашения, месье де Бреску не может принимать никаких деловых решений без ведома, согласия и соответствующим образом заверенных подписей принцессы Касилии, принца Литси, – он назвал добрую половину его полного имени, – и мисс Даниэль де Бреску.
Я был, мягко говоря, озадачен. Если Ролан де Бреску пребывает в здравом уме и твердой памяти, зачем он отказывается от своей самостоятельности, да еще так поспешно?
– Это временная мера, – продолжал Джеральд Грининг. – Так сказать, временная дамба, которая должна сдерживать напор воды, пока мы не возведем капитальную плотину.
Похоже, сравнение ему очень нравилось. Он явно употреблял его не в первый раз.
– А в чем, собственно, состоит эта… мнэ-э… приливная волна? – осведомился я. Похоже, прилив был нешуточный, раз принцессу так выбило из колеи.
Джеральд Грининг прошелся взад-вперед, сцепив за спиной руки с зажатой в них папкой. «Беспокойный дух в беспокойном теле», – подумал я, вникая в подробности дел де Бреску, о которых ни сама принцесса, ни ее супруг мне бы никогда не рассказали.
– Вам следует понять, – внушал мне Грининг, – что месье де Бреску – из старинной, еще дореволюционной
