не зависело. Богдан не мог позвать Дару в жёны. Люди бы его осудили, зашептались бы за их спинами. Рано или поздно он бы сам её возненавидел.
Поэтому не было им двоим суждено ничего, кроме таких ночей у реки, когда они сидели на мостике и молчали. Дара подумала, что быстро пролетит лето, наступит новая осень, сваты поедут по дворам молодых девушек, и Богдана кому-то пообещают. Однажды приедут сваты и к дому мельника, но за Весняной. Богиня для Дары спряла другую нить.
Издалека, точно из-за завесы, донёсся смех молодых людей и заливистый хохот девушек.
Дара поднялась.
– Я пойду, раз ты не хочешь меня видеть, – с ожесточением сказала она.
Богдан повернулся, посмотрел на неё странно:
– Глупая ты, Дара.
Она наклонилась совсем близко к его лицу, хищно улыбаясь.
– Достаточно умна, чтобы тебе голову задурить.
И засмеялась так же зло, как сверкали её глаза, так, чтобы ему стало больнее. Дара развернулась, взмахнула косами и быстро ушла, скрываясь за деревьями. Ей вдруг опостылел и Богдан, и Заречье, и всё на свете. Она попыталась отвлечься, подумать о чём-нибудь другом, но в голове стучала лишь одна мысль: её мать вернулась. Возможно, лишь возможно, что именно она пришла в избушку в Великом лесу.
Дара вышла на деревенскую дорогу и увидела сестру, окружённую весёлой толпой. Смешливый рыжий Рычко ласково прижимал Весняну к себе. Он заметил тяжёлый взгляд Дары и тут же поспешил спрятать руки у себя за спиной.
– Веся, пошли домой, – буркнула Дара и, не оборачиваясь, зашагала по дороге прочь из Заречья.
Сестра нагнала её уже на перекрёстке, махая на прощание друзьям.
– Где ты была? Мы так хорошо посидели. Рычко рассказал, как они с отцом в Златоборск ездили. Говорит, княжеский дворец большой-пребольшой и весь разноцветный, а на берегу Вышни строят новые храмы, все из белого камня. Такие, как в Империи, о которых Лаврентий говорил.
Дара вполуха слушала сестру, молча кивая.
– Что с тобой?
– Ничего, – буркнула она. – Пошли скорее, поздно уже… и с Рычко больше не тискайся. С таким, как он, тебе делать нечего.
– Ты будешь решать, с кем мне есть что делать? – возмутилась Веся. – И мы не делали ничего непристойного…
Ночь была тёмной, а дорога до мельницы шла через поле по опушке леса. Девушкам бы стоило испугаться нечистых духов и диких зверей, но так хорошо знали они путь до дома, так часто ходили вместе от Заречья к мельнице, что каждый камушек, каждая травинка были им знакомы.
– Ты с Богданом виделась? – спросила Веся. Дара ей никогда не рассказывала о нём, но сестра догадывалась, что между ними что-то происходило. – Поэтому злая?
– Нет, он тут ни при чём, – и это было правдой. – Сегодня я встретила чародея.
– Что? Кто это? Тот рдзенец, о котором в Мирной все болтали? Он с тобой говорил? – Веся едва не подпрыгивала на ходу от любопытства.
– Да, сказал, что знает, кто я. – Дара смотрела себе под ноги, тусклый свет месяца освещал дорогу.
– Чего он хотел?
