решается, название у них не просто так появилось.
Путешествие шло спокойно, разве что кок Серега, удивший рыбу с кормы, выловил довольно крупную, метра на два, белокрылую акулу. К съедобным эту рыбу отнести никак не получалось, так что крюк из нее вырвали, хоть и с большим трудом, с немалым куском плоти, а саму рыбину вышвырнули за борт. Потом кок выловил пару барракуд и, несмотря на кислые физиономии экипажа, потащил их на разделку, заявив:
– Все равно ничего путного сегодня не клюнет, я знаю.
Барракуду точно особо вкусной не назовешь, но со специями нормально, есть можно.
Чтобы экипаж не застаивался, несколько раз объявлял учебные тревоги. Никто, кроме Игнатия, не ворчал, но и он делал это не искренне, а исключительно в силу статуса. Постепенно прикинул, какие должны быть временны́е нормативы, после чего тревоги были уже с секундомером. Правда, в норматив пока не укладывались.
Пламен как с ума сошел со своим револьвером. Все время требовал учить и постоянно сам упражнялся на корме «всухую», щелкая вхолостую курком. Получалось у него неплохо, к слову, талант к этому делу имелся.
Предвестниками того, что мы подходим к Овечьим островам, стали рыбацкие баркасы. Игнатий сказал, что в этих местах рыбалка вообще исключительная, много камней под водой, много водорослей на них, много планктона, а где планктон – там и рыба. Мелкая этот планктон уплетает, та, что покрупнее, – уже ее, а эту жрет рыба еще крупнее, вроде тунцов или групперов, и уже их жрут акулы, идущие за косяками тунца. Правда, сетью ловить трудно, путается и цепляется.
Первый из островов группы, скалистый и высокий, оказался сплошь заселен тюленями, не знаю какой породы.
– Тут течение холодное идет, и селедки много, – пояснил Платон. – А там, где тюлени, – там и большая белая акула водится, так что купаться здесь давай не будем.
– Это как скажешь, – сразу же согласился я. – Лично я не буду, обещаю.
Тюленей было столько, что под их лоснящимися телами даже галька не просматривалась. И шум над берегом стоял такой, что даже нам на борту яхты, идущей в нескольких сотнях метров от берега, слышно было очень хорошо. К тому же к тюленьему ору присоединялся гвалт чаек, которых над пляжем носилось великое множество.
– Игнатий, далеко до места?
– К вечеру дойти должны, – сказал шкипер, стоящий сейчас за рулевого.
Кок Серега между тем начал подавать обед – вроде как ожидание скрасится. Да и волнуюсь я, если честно. Дали мне адрес контакта, дали пароль, а вот что дальше будет? А если контакт засвечен? А если там давно ждут связных в засаде? А если… если… если? Куча всяких «если», а я толком еще в «боевой режим» не перестроился, все какое-то ощущение нереальности происходящего. Влез, ввязался, башку уже подставил – и сам до сих пор такого факта не осознал.
– Иван, – обернулся я к мотористу, – ты же на Овечьем бывал, так?
– Бывал, – кивнул тот, орудуя половником и наливая себе в миску рыбный суп из большой кастрюли.
– Там
