сквозь его призму“. Второй эксперимент был проведен на базе клинической больницы, сотрудники которой, услышав о результатах первого эксперимента, утверждали, что у них бы таких ошибок быть не могло. Персоналу сообщили, что в течение трех месяцев один или несколько псевдопациентов попытаются попасть в их больницу. На протяжении этого времени все сотрудники сдавали письменные отчеты о каждом новом больном. В итоге из 193 пациентов, которые за эти три месяца „прошли“ через больницу, 41 были признаны псевдопациентами хотя бы одним членом штата, 23 – хотя бы одним психиатром, 19 – одним психиатром и одним сотрудником. На самом же деле не одного псевдопациента за три месяца в эту больницу не попадало».
Тогда Бенедикт Яковлевич впервые услышал об экспериментах Розенхана, и уже всегда будет держать их в мозгу, как держал впоследствии весь важный экспериментальный материал, который указывал на крушение старой парадигмы, и на необходимость новой научной парадигмы: исследование самоактуалов Маслоу, эксперименты Милграма, исследование визинарных компаний Д. Коллинза и Д. Пораса, эксперименты Розенхана и др.
Профессор Белогородский, которого Бенедикт успел полюбить как родного отца, оказал также глубокое влияние и на его политические взгляды. Леви-Финкель смутно представлял себе все также, но он не сумел бы тогда так четко все сформулировать, как это сделал Петр Николаевич в их частых задушевных беседах.
– Холодная война периода двух сверхдержав никогда не была противостоянием двух противоположных систем, – любил говорить он. – Никогда не верь пропаганде ни одной из сторон, врут обе. Читай Бертрана Рассела: «Образование и здоровое общество», «Власти и личность», «Власть», «Воздействие науки на общество», «Борьба за счастье», «Дороги к свободе», «Практика и теория большевизма». Он, кстати, в книге «Воздействие науки на общество» предсказывает, что биопсихиатрия выродится в формы биологического контроля психики властями. Но не об этом речь. Артур Шлезингер пишет в «Циклах американской истории», что пропаганда обеих супердержав стала зеркальным отражением друг друга, когда демонизировали противоположную сторону и идеализировали свою собственную. Действительно: нам запад рисовали империей зла, а западу – безбожный большевизм виделся империей зла.
Но если посмотреть в суть идеологий, на которых держались обе системы, так ли уж они различны? Там Дарвин и Адам Смит, здесь – тоже Дарвин и Маркс. Обе системы самого вульгарного материализма и экономизма, а различие их только в том, что один материализм утверждает, что люди – индивидуальные животные и живут в конкуренции, а другой материализм утверждает, что люди социальные животные и живут… нет, дарвинизм не признает мира, в марксизме всеобщая борьба приобретает вид смертельной борьбы классов. Вот и все различие, которое мнимое, как ты можешь видеть, между
