в центре которых была религия разных времен и народов.
Религия как первая рефлексия об этике, как первая метафизика законов природы человека – это разум и предтеча науки. Религия – как магическое мышление, как догмы мифологии – да, это сознание невежд, первобытное сознание, и именно в этом смысле говорит о религиях как самоидентификации народов Хантингтон. К каким выводам может прийти человек, который начал свой анализ с таких ложных посылок? Нет, магическое сознание – это просто победа невежества, которая говорит о грандиозном кризисе науки, а вовсе не доказательство незначительности любой идеологии и возврат к истинности сакрального сознания. Прямо, Мирча Элиаде какой-то.
Вот тогда Леви-Финкель стал всерьез думать о том, чтобы заняться наукой, так заинтересовали его эти беседы с профессором Белогородским, а позже и с Анной, которая пошла по стопам отца. Но пока продолжалась его служба у Горбачева, до самого 1995 года, он мог посвящать книгам только небольшую часть своего времени. После ухода Горбачева, Леви-Финкель оставил службу, решительно порвав со своим военным прошлым. Он направил все силу души и тела на одну цель, на науку, где он уже ясно видел свою задачу: отказ от старой парадигмы материалистов и субъективистов, и утверждение новой парадигмы рационалистов. Но тема была так огромна, что он не видел ни начала, ни конца этого океана, и не верил в возможность выплыть из него невредимым. Тогда они оправились в путешествие вместе с Анной, доцентом кафедры психологии к тому времени. Петр Николаевич умер за год до автокатастрофы, отнявшей у Бенедикта Яковлевича любимую жену. Бене едва исполнилось тридцать, когда он остался совсем один. Ведь все эти годы Петр Николаевич был рядом, был его учителем, был его отцом, был опорой и научным руководителем. И когда его не стало Бене почувствовал себя осиротевшим во второй раз. Только теперь утрата не была такой горькой, потому что, уходя Петр Николаевич оставил ему главное: направление в жизни, смысл жизни, любимую работу, которой Леви-Финкель посвятил жизнь. И любимую дочь, которая помогала ему и поддерживала его во всем. С Гришей Белогородским Бенедикт рассорился после ухода со службы, а после смерти Анны разошелся с ним окончательно. Он не мог понять, чему служил Гриша после ухода Горбачева. Гриша, сын профессора Белогородского, диссидента и борца с режимом не понял, что страна взяла курс назад сразу после ухода ее великого реформатора! Бене расценивал эту намеренную слепоту как предательство, особенно после смерти Анны. Его мучила мысль о возможном нападении. Причины их устранить могли найти легко, если бы захотели: его как ренегата, который слишком много знал, ее, как активного лидера движения антипсихиатрии в стране. Но как у несчастной принцессы Дианы, у Леви-Финкеля не было никаких доказательств, и он просто замкнулся в себе, отдавшись работе.
Глава 3. Антипсихиатры доктора Бене
В кабинете доктора Бене Финкеля
