вложил в уста одного из актеров, обратившегося к королю, игравшему роль развратника, неслыханные по своей смелости слова:
Какая картина открылась для нас,
Мы оторвать не можем глаз.
Свою ли вы играете роль?
Уж очень к тому же ваш стан изменился…
Не может так быть, чтобы славный король
В распутника вдруг превратился!
Ведь даже и регент, и цензор любой
Всегда снисходительны будут душой
К желаниям юности резвой,
А двор вас тогда непременно поймет,
Когда в вашей близости трезвой
Хоть малую каплю любви он найдет.
Но знать надо меру всему и всегда.
Метаться же все время туда и сюда,
Одну на другую любовниц менять
И непостоянством гордиться,
Во всем своим прихотям потакать —
Такое, мой друг, никуда не годится!
Увы! Несмотря на такую открытую и прямую критику, король пропустил ее мимо ушей и неутомимо продолжал искать все новых и новых наслаждений до конца своих дней…
Глава 5
Как с помощью Марии Манчини Людовик XIV стал Королем-Солнце
Без ее участия он так бы и остался неотесанным грубияном.
Если ночи Людовик XIV проводил с фрейлинами своей матери, то в дневные часы он предпочитал компанию племянниц Мазарини.
Желая помочь своим родственникам, кардинал пригласил к себе из Италии детей двух своих сестер – мадам Мартиноцци и мадам Манчини. Первый обоз с юными итальянками прибыл в Париж в 1647 году. С ним приехали Анна-Мария Мартиноцци, Лаура Мартиноцци, Олимпия Манчини и Лаура Манчини. Со вторым обозом прибыли еще три сестры Манчини: Гортензия, Мария-Анна и Мария, судьба которой будет впоследствии воспета Расином.
Необходимо заметить, что все юные итальянки были скорее дурнушками, чем красавицами. По воспоминаниям современников, они были худенькие, чернявые, с вьющимися волосами, огромными круглыми глазищами на смуглых личиках. Со стороны они походили на стадо заблудших ягнят…
Глаза их всем напоминают совьи,
Слой пудры даже шевелится,
Как своды преисподней брови
И как у трубочистов лица.
Вот такие куплеты распевали о них при дворе. Однако это не помешало Людовику XIV отлично проводить время в их обществе. После совместных игр в саду Пале-Рояля (где однажды он чуть не утонул в бассейне) он устраивал вместе с девушками балы и другие увеселения, которые позволяли придворной молодежи «под прикрытием искусства слегка попирать нормы благопристойного поведения»…
Именно тогда он неожиданно для всех увлекся своей ровесницей Олимпией, второй дочерью Манчини.
Двор узнал о его влюбленности во время празднования Рождества 1654 года. Не стараясь скрыть от придворных обуявшую его страсть, Людовик XIV избрал Олимпию королевой предновогоднего
