вас за долгую и верную службу59.
Мазарини от изумления не мог выговорить ни слова. На какое-то мгновение он чуть было не поддался соблазну стать, благодаря этой женитьбе, дядей королевы Франции. Забыв о долге и политических целях династического брака с испанской инфантой, он направился к королеве и полушутя-полусерьезно рассказал о предложении ее сына.
Анне Австрийской понадобилось немного времени, чтобы вернуть кардинала на грешную землю.
– Я не думаю, господин кардинал, – сухо произнесла она, – что король способен пойти на такую глупость. Но даже если эта мысль и при шла бы ему в голову, я хочу вас предупредить, что вся Франция ополчится против вас и против него, если эта свадьба состоится. А я лично с моим вторым сыном возглавлю недовольных60.
Мазарини вышел от королевы с низко опущенной головой. А королева, вызвав к себе Людовика XIV, стала упрекать его за необдуманные слова. В ответ король вспылил, заявив, что никогда не откажется от своей любви, и попросил передать испанской инфанте, чтобы она поискала себе другого мужа…
После этих слов отставка Марии Манчини была предрешена.
На следующий день мрачный Мазарини, стараясь не глядеть в глаза племяннице, объявил, чтобы она собирала чемоданы.
– Ваше присутствие здесь приводит к нежелательным последствиям, и вы должны вместе с сестрами выехать в порт Бруаж, что находится рядом с Ла-Рошелем. И вам следует самой сообщить королю о вашем отъезде.
Мария бросилась к Людовику XIV, который еще не выходил из своих покоев, и, рыдая, поведала ему, что отныне она должна жить в Вандее.
– Никто не сможет разлучить нас! – в гневе воскликнул он.
Охранники, которые находились за дверью и подслушивали разговор государя, в страхе попятились назад, испугавшись крика Людовика XIV.
А когда они вновь припали к замочной скважине, то смогли насладиться приятным зрелищем находившихся в объятиях друг друга государя и Марии.
И на этот раз племянница Мазарини нашла в себе силы отказать королю, несмотря на всю силу своей любви. Расстроенный до глубины души король, находясь во власти любовного желания, от которого у него темнело в глазах и мешались мысли в голове, помчался к Анне Австрийской и, бросившись на колени, стал умолять разрешить ему жениться на Марии.
Образ этой прекрасной девушки, к которой он испытывал столь непреодолимое влечение, преследовал его так сильно, что он заплакал и, находясь почти что в бреду, обнял колени своей матери и назвал кардинала «папой…»61.
– Я не могу жить без нее, – воскликнул он. – Я обещал на ней жениться, и я сдержу свое слово. Прервите переговоры с Испанией. Моей женой будет Мария!..
Мазарини посчитал своевременным прервать эту волнующую сцену, твердо заявив, «что, будучи избранным покойным королем и затем королевой-матерью в качестве советника Людовика XIV, до сих пор бесприкословно выполнявший волю государей, он не может злоупотребить услышанным признанием короля, которое тот дал в минуту слабости, и позволить
