обе семьи помолились вместе и укрепили тем самым дружественные связи. Мустафа-Паша, занимавший пост визиря, уже много лет заседал в совете дивана султана Махмуда II, но, несмотря на этот факт, не всегда одобрял прозападную политику падишаха. В этом вопросе они с Кадером-Пашой, крайне набожным и консервативным государственным мужем, мечтавшем о должности шейх-уль-ислама14, весьма сходились во мнениях. Это и стало благодатной почвой для прорастания дружеских отношений между ними, что не исключало в будущем – почтенные мужи думали настолько далеко! – и родственных связей.
Пока шли приготовления к приезду муфтия, Мехмед, самый младший сын паши, держался ближе к старшему брату, Нариману – приятному, учёному малому, мечтавшему о карьере мудерриса15 в медресе – и старался не попадаться на глаза среднему, чтобы не навлечь на себя гнев матери. Ибрагим – разница в летах между ним и Мехмедом составляла всего три года – постоянно задирал младшего, а старший – на целых пять лет – зачастую выступал миротворцем. Сёстры отца уже все вышли замуж, родители – умерли, братья – женились и разъехались, а наложниц он не держал. Их семья, насчитывавшая когда-то тридцать человек, сейчас заметно уменьшилась. Лишь иногда в гости приезжал дядя Фазлы-Кенан со своей семьёй, и тётя Шебнем, выделявшая младшего племянника, всегда вставала на его защиту. Нариман, конечно, умница, но нет в нём того же огонька, что и в küçük yeğen!16.. По этой причине Мехмед очень любил, когда дядя и тётя навещали их. Об их единственной дочери Амине – говорят, тётя Шебнем очень тяжело перенесла роды, от чего у неё не могло быть больше детей, – двоюродный брат не мог сказать ничего плохого. Она всегда «поступала правильно», от чего никогда не вмешивалась в склоки братьев.
– По моему мнению, Паша, роспуск янычарского корпуса всё же был большой ошибкой. Вы можете со мной не согласиться, но вы и сами видите, что «новая победоносная армия» не справляется со своей задачей, – проговорил Кадер-Паша, поднимая с круглого столика один из тюльпанообразных стаканчиков, которые несколько секунд назад жена Мустафы-Паши, не прикрывшая чадрой только глаза, подала на подносе. Афифе-ханым17 не попросила сделать это слуг, чем оказала муфтию особую честь, которую тот, конечно, заметил и погладил длинную белую бороду, сощурив чёрные глаза-щёлочки. Пир, накрытый в его честь, поражал изысканностью. Чернолощёная посуда ломилась от рыбы, курицы и риса, и это без знаменитых восточных сладостей, о которых уже сейчас клянчил младший сын визиря. Мустафа-Паша в свою очередь выглядел поражённым красотой жены и дочерей Кадера, а старшую, Фарах, назвал «почти невестой». Девочка, бывшая ровесницей Мехмеда, строго поджала губы. За весь вечер она не вымолвила ни слова.
Лишь иногда, краснея за непоседливую младшую сестру – Саадет было всего одиннадцать, и она еще не научилась «вести себя», – Фарах шикала в её сторону и просила замолкнуть. Старшие умилялись осмысленности Фарах, а Мустафа-Паша смотрел на неё всё дольше и внимательнее. Жаль Нариман уже без двух минут женат, да и отцу одной девицы
. Шейх-уль-ислам – высшее духовное лицо у мусульман
. Мудеррис в исламе – религиозный учитель
. küçük yeğen (турк.) – маленький племянник
. Ханым (турк.) – госпожа
