однако рекомендую быть с ними построже. И учтите, я разгильдяйства не потерплю!
– Слушаюсь!
Разбившись в густые цепи, роты двинулись вперед и вскоре исчезли в густых зарослях. Офицеры какое-то время пытались командовать, но, не видя подчиненных, вскоре оставили это дело. Как позднее напишет в своей реляции Тихменев: «Судьба боя сразу же перешла в руки солдат». Турецкий командир также пустил свои цепи вперед, и вскоре противников ожидала неминуемая встреча.
– Как густо стреляют, – шепнул идущий рядом с Будищевым Шматов. – Того и гляди заденут, окаянные!
– Это ты еще пулеметов не видел, – хмуро буркнул в ответ Дмитрий.
– Чегось?
– Ни хренась! Какого черта у тебя мундир в прорехах?
– Дык этот, порвал, когда мы его крутили, турок, в общем.
– И что, заштопать не надо?
– Да не ругайся, Граф, меня и так этот Михай чуть до кондрашки не довел.
– Мало тебе еще, разгильдяю!
– Ох, – пригнулся от свистнувшей совсем рядом пули Федька, – эко близко пальнули!
– Угу, – закусил губу Будищев и медленно приставил к плечу приклад.
Только что шедшие в почти непроходимых зарослях солдаты вышли на небольшую поляну и с изумлением увидели перед собой противника. Командовавший турками офицер с револьвером в одной руке и саблей в другой что-то гортанно крикнул своим подчинённым, показывая руками на русских, но тут же грянул выстрел, и его отбросило назад. Аскеры, так и не получившие приказа, на секунду замешкались, зато болховцы, ни мгновения не сомневаясь, кинулись в штыковую, будто только этого и ждали. Федька, заорав, тоже полез вперед, и только Будищев, не поддавшись всеобщему настроению, остался сзади и, быстро перезарядив винтовку, принялся выцеливать новую жертву. Впрочем, яростная схватка скоро закончилась, и солдаты двинулись вперед. Дмитрий, не теряя не секунды, подбежал к убитому им турку и попытался взять его револьвер. Однако рука мертвеца продолжала крепко сжимать оружие, и ему пришлось пустить в ход штык. Через секунду добыча была за пазухой, и солдат принялся догонять своих.
Вскоре наступавшие роты перемешались, однако продолжали неуклонно двигаться вперед, ориентируясь на артиллерийскую канонаду. Каждый понимал, что надо идти на звуки неприятельских пушек, чтобы там впереди сойтись и вместе атаковать неприятеля.
Наконец деревья стали редеть, и солдаты стали скапливаться на краю леса, ожидая отставших. Но отступавшие турки уже остановились и, заняв все удобные для стрельбы места, принялись осыпать опушку леса градом пуль. Перестрелка усиливалась с каждой минутой. К аскерам присоединились их товарищи, занявшие виноградники у окраины села и ведущие огонь поверх их голов. Русские солдаты все подходили и подходили, и их «крынки» тоже добавляли трескотни в шум битвы.
Тут в османских рядах появился какой-то разодетый паша верхом на прекрасном коне и, размахивая
