уже раскрыт, на столе разложены салфетки и столовые приборы. Мам? Андреас осторожно отодвинул тяжелую красного дерева дверь.
Кот уже сидел двумя метрами дальше и вылизывал вытянутую вперед левую заднюю ногу. В прихожей прохладно и сумрачно. Андреас закрыл глаза и глубоко вдохнул. Конечно, никто и никогда не перепутает свой дом с чужим. Никогда. И ни один режиссер не сможет снять фильм на основе такого невероятного сюжета. Тут все как и прежде: олифа, старое дерево и запах текстиля, скрипящие в знакомой последовательности половицы, винтовая лестница, уводящая на два верхних этажа, фотографии на стенах: виды гор и лица забытых предков. И еще фотография парохода на фоне смутно различимой Статуи Свободы. В детстве Андреас часто разглядывал эту выцветшую уже от старости фотокарточку. Ты же обещал раньше? Я? Конечно! Кот подскочил и опять раскрыл беззвучно рот. Теперь у него в распоряжении две пары ног, и о них теперь можно тереться сколько душе угодно.
Она как была маленького роста, так и осталась, разве что после того, как отец уехал в Берлин, руки у нее стали жестче. Она ерошит Андреасу волосы: пора бы в парикмахерскую? Между прочим животные воспринимают долго отсутствовавших и потом вернувшихся членов семьи воскресшими из мертвых. Поэтому-то они так радуются всегда. Кот опять садится рядом и начинает вылизывать себе седой живот. Пришлось недавно возить к ветеринару: что-то с сердцем. У котов в этом возрасте сердечно-сосудистая система уже сдает. Хотя люди в этом отношении ничем не отличаются от животных. У них все всегда на грани срыва! Ну, мам, если ты не будешь придавать слишком большого значения мелочам… Сказал мудрец, который не сумел сохранить свою собственную семью. Ну, это была не семья еще… Не нужно мне вот этих современных штучек. Когда мужчина и женщина живут вместе, они образуют семью. Короче говоря, иди, мой руки, потом достань из подвала две бутылки белого «Шардоне», и, кстати, хорошо, если бы кто-то подравнял живую изгородь со стороны улицы. Ты, надеюсь, останешься ночевать? Разумеется! Твой рюкзак я занесу в вашу с Максимилианом комнату.
Ноги разделились. Одна пара отправилась обратно на кухню, где пахло едой. Вторая пара остановилась в прихожей около лестницы, ведущей вниз. Андреас знал, что ступенек ровно двадцать три. Это число он выучил еще в детстве. Ступеньки были единственной возможностью одновременно двигаться вдоль воображаемой оси натуральных чисел и менять свое положение в реальном физическом пространстве, разучивая при этом наизусть числительные – сначала на диалекте, потом на письменном языке. Пойдешь? Андреас снова потрепал кота по загривку, но тот не проявил ровным счетом никакой заинтересованности к путешествию в подвал. Сев рядом с первой ступенькой, он снова принялся приводить в порядок свой изрядно потрепанный временем мех. Ну и ладно! Андреас повернул выключатель, лампочка загорелась со знакомым звуком отломавшейся сосульки.
Здесь
