очках работал с электрической газонокосилкой, стрекот двигателя смешивался с громким пением птиц. У подъезда уже толпились интересующиеся: пара японцев, женщина в розовом хиджабе и с кудрявым ребенком на самокате, велосипедист с курчавой бородой, в пластиковом шлеме и с красным рюкзаком «Фрайтаг» на спине, крестьянского вида мужик с красными руками и обветренным лицом, молодая женщина на последнем месяце беременности. Кто-то произнес вполголоса, что риелторша запаздывает, что она позвонила и рассказала, мол, стою в пробке у стадиона.
Рваные облака плыли с запада на восток, люди подходили еще и еще. Риелторша взялась словно ниоткуда. Молодая полненькая девушка в очках, в белой офисной блузке и юбке – наверное, слишком узкой, – с перекинутой через плечо кожаной деловой сумкой. Риелторша проложила дорогу через толпу к подъезду, извиняясь за опоздание на чистом письменном языке. Откинув клапан у сумки, она извлекла из него папку, забитую бумагами. Вытащив листок формата А4, она пробежала его глазами, потом открыла специальным ключом дверь подъезда. Квартира находится третьем этаже, поэтому, пожалуйста, попробуем не перепугать весь дом, сказала риелтор. Потом она улыбнулась.
Выстроившись аккуратной цепочкой, посетители потянулись в полутьму, разбитую светлыми квадратами света. Ребенок начал с грохотом волочь наверх свой самокат. Риелтор опять попросила не шуметь и самокат остался у подъезда в компании рыжего кота с колокольчиком на шее. Дверь в сдаваемую квартиру была распахнута настежь. Из нее на лестницу выплескивался ни с чем не сравнимый запах обжитого помещения. В нем не просто жили, но жили долго и основательно, не обязательно счастливо и богато, но достойно и с толком. Прошу, входите, добро пожаловать, говорила риелторша, поправляя на плече сумку и перекладывая связку ключей из одной руки в другую. Это очень хороший объект, на солнечной стороне и с уникальной планировкой.
Все старые вещи были еще здесь, но они уже потеряли свои привычные места в пространстве, оказались сдвинуты, сняты, после них оставались только белые пятна на стенах. Из-за этого все вокруг казалось размытым, нечетким, погруженным в какой-то тягучий желтый свет. Хозяйка квартиры, старушка с аккуратной прической, ходила тут же между коробками и предметами обстановки, уже упакованными в специальную пластиковую пленку. В кабинете, вход в который находился сразу в прихожей слева, на массивном дубовом столе между стопками старых выпусков журнала «ТЫ» лежали пожелтевшие фотографии в деревянных рамках: каменистая дорога, ведущая через перевал, строгие лица военных, военный плац, деревянный мост, три солдата на велосипедах, в стальных касках и с винтовками за плечами.
Первая швейцарская военная школа открылась первого августа тысяча восемьсот девятнадцатого года в городе Тун. Старушка остановилась перед Андреасом и Анной-Мари. К груди она прижимала портрет средних размеров. Сквозь ее покрытые
