Шотландия и Нью-Брансуик прислали только наблюдателей, а Британская Колумбия и Остров Принца Эдуарда уклонились от участия. Тем не менее почти все участники конференции подвергли публичной критике курс федерального центра, в том числе «национальную индустриальную политику», выгодную Онтарио, но препятствовавшую экономическому благосостоянию всех непромышленных районов страны. Особенно сильное недовольство выразили наблюдатели из не затронутых индустриализацией Атлантических провинций. Инициатор созыва конференции О. Мерсье осудил подавление федеральным правительством народного восстания на Северо-Западных территориях и казнь его вождей. Между тем оба вопроса входили в сферу безраздельной федеральной компетенции, а осуждение действий органов исполнительной и судебной власти доминиона, осуществленных в рамках ст. 91 и 133, могло быть при желании истолковано как «подстрекательство» к мятежу по статуту 1797 г.[166] Тем не менее репрессалий против участников конференции или против органов провинциальной власти не последовало. На руку провинциальному уровню власти оказалось упомянутое ранее отсутствие как в АБСА, так и в статутах метрополии и доминиона прямого запрещения субъектам самостоятельно вступать в соглашения (в конституционном праве США, как известно, запрет сходного содержания имеется).[167]
В дальнейшем регулярные (в среднем раз в два года) конференции премьеров, министров и высших чиновников провинциального уровня власти превратились в одну из конвенциональных норм доминиона. К настоящему времени (2012 г.) их состоялось около 50. Вплоть до первой четверти XX в. конференции функционировали без участия федеральных деятелей и соответственно без согласования с федеральными органами. Когда же Оттава после 40-летней задержки все же сочла целесообразным участвовать в работе конференций (с 1927 г.), в конституционном праве федерации образовалась новая конвенциональная норма. По ней центр участвует в федерально-провинциальных (конституционных) конференциях на тех же основаниях, что и каждая провинция, т. е. без права решающего голоса, что в корне отличает данные конференции от ежегодных совещаний президента США с губернаторами штатов.[168] Присоединение федерации на таких условиях к конституционным конференциям придало данному институту законченный правовой статус, но одновременно обернулось успехом провинциального уровня власти в его отношениях с Оттавой. «Центру фактически объяснили, что его власть производна от власти провинций»,[169] – комментировали впоследствии канадские юристы-конституционалисты.[170]
2. Еще более существенные последствия повлекли за собой перемены в области публичных финансов провинциального уровня власти. За 40 лет существования федерации ее субъекты погасили накопившиеся у них долги. Ввиду снятия проблемы задолженности провинций с повестки дня был упразднен статутом 1907 г. и контроль центра над их публичными финансами. Одновременно, в связи с
The Canadian and American Constitutions in a Comparative Perspective… P. 106.
Необходимо отметить, что Канада является первой в мире федерацией, учредившей федерально-субъектные конференции. Соединенные Штаты последовали канадскому примеру на полстолетия позже.
The Crosscurrents. Centralization versus Separatism / ed. by M. Charlton, P. Barker. Scarborough (Ont.): Nelson, 1994. P. 112; см. также:
Правда, институт федерально-провинциальных конференций далеко не сразу стал каналом интенсивного общения федеральных и провинциальных политических деятелей и администраторов. Как отмечает Д. Смайли, такие ветераны федеральной и провинциальной политической жизни, как министр торговли и промышленности Канады К. Хау (22 года правительственного стажа, 1935–1957 гг.) и премьер Альберты Э. Мэннинг (28 лет правительственного стажа, 1943–1971 гг.) никогда не встречались (
