А ведь вышло всё – хорошо! Или вы иначе думаете?
– У-у, скоко неруси попили кровушки русской. Да, дружок, верно, верно, – подбодрил Юровского Мефистофель. – Садись вон рядом с Ягодой и Белобородовым – главными претендентами на премию будете. Кто у нас там следующий?
– А всего полчаса до восхода солнца осталось. Так что не успеем послушать – рассказы у всех длинные, как списки расстрельные, – заметил Шайтан.
– А что, по спискам убивали? – полюбопытствовал Вишап, почёсывая копытом за левым ухом.
– Гуртом, – пояснил Люцифер. – Не по одному же, когда безвинных – тысячи. Даже решения выносили списками, так по ним и расстреливали…
Собрались на следующую ночь сразу после шести вечера, когда на дежурство только заступила первая смена вигилий. Дьяволы часто меняли облик, то в виде людей, то в виде чертей появятся. На сей раз все были в цивильной одежде в обликах великосветских мужей. И предстал перед ними не лишённый внешнего лоска и обаяния пышнотелый поляк – академик Андрей Януарьевич Вышинский, работавший во времена правления Сталина сначала заместителем, а потом и генеральным прокурором СССР. На руководящей работе в МИДе он корпел вплоть до самой смерти, до 1953 года. После себя оставил большие труды по вопросам государства и права, по которым долгие десятилетия учились студенты юридических вузов. Большой любитель обвинять и заключать, в аду он был немногословен, гордился только тем, что вывел постулаты наподобие таких, как «Признание вины – царица доказательств» и «Законы существуют для защиты и поддержания власти».
– Чего он сюда припёрся? – спросил Вишап. – Какой вред нанёс?
– О! – Ты не представляешь заслуг этого прокурора перед нами, – начал разъяснять пунктуальный Люцифер, большой спец. – Законы в любой стране защищают справедливость. На то они и принимаются. Но это всюду, кроме России. Чем деспотичнее власть, тем быстрее она перетягивает чашу весов правосудия на свою сторону. Когда Сталину понадобилось подвести под массовые репрессии и расстрелы юридическую основу, он нашёл для дел таковых Андрея Януарьевича. Вышинский попрал «принцип презумпции невиновности», который гласит, что не обвиняемый доказывает свою невиновность, а карательные органы должны доказать его вину. Это понятно каждому и соблюдается всюду. Не может же содержащийся под стражей человек провести следствие, собрать факты, свидетелей. Это обязаны делать органы, их это хлеб. Повторяю: так поступают во всём мире. Кроме России, где с первых дней прихода к власти большевиков слияние исполнительной и законодательной властей привело к величайшему в истории человечества произволу. Вся законность пала, закон и власть стали одним и тем же. Власть присвоили партийные бюрократы, которые стали властью и законом на долгие – долгие десятилетия. Это похуже, чем времена инквизиции, помнишь, в Италии мы разбирали тысячи две лун назад…
– Помню, – кивнул Вишап.
– Ну так
