вздрогнул от этого голоса. Перед ним была Анна Губельман! В последний раз они виделись осенью 1918 года в Екатеринодаре.
– Петр? – удивилась она, увидев Лабунского.
Хотиненко и Сидорка переглянулись. Хотиненко увидел испуг на лице Лабунского и слышал возглас Губельман.
– А вы знакомцы? – спросил атаман. – Тебе, голубка, знаком этот полковник? Откуда у комиссарши такие знакомства?
– Полковник? – удивилась Анна.
Лабунский взглядом попросил её молчать. Пока она выдала лишь его имя. Он называл здесь только свою фамилию и звание. Его инкогнито раскрыто ещё не было.
Хотиненко с подозрением посмотрел на Лабунского:
– Знаешь кто она?
– Встречались в Петербурге до войны. В 1913 году. Много лет назад.
– А ты что скажешь? – спросил Хотиненко Анну.
– Я была тогда гимназисткой, а он служил в гвардии императора. Встречались.
– Хорошо, коли так. С 13-го года много воды утекло. Другая жизнь тогда была. А фамилию его скажи мне, голубка.
– Фамилию?
– Али запамятовала?
– Я не знаю его фамилии. Знаю только имя. Петр.
– А ты знаешь? – Хотиненко повернулся к Лабунскому.
– Тоже только имя! Анна.
Хотиненко усмехнулся про себя.
«Не похоже что виделись вы давно, голубки! Ох! Не похоже! По всему видать, что не так давно вы встречу имели. А ныне в штабе у батьки сидите. Посмотрим что будет. Но Хотиненко хоть и не шибко образованный, но и не дурак!»
***
Котылыза.
Петр и Анна.
Июль 1919 год.
Атаман Хотиненко решил сделать вид, что поверил, дабы враги, если они враги, успокоились и потеряли бдительность.
– Сидорка!
– Чего тебе, Хотиненко?
– Видал? – спросил он.
– Чего?
– Знакомцы они!
– И чего? Мало ли! – равнодушно сказал Сидорка.
– Не нравится мне это. Эти двое нам брешут. Хорошо они знают друг друга.
– Он же сказал, что видал её в Питенбурхе.
– Ты дурак, Сидорка. Мало ли что он сказал. Нет! Не понравился мне зрак его, когда она вошла.
– Так ты чего хочешь, Хотиненко? Говори толком!
– Я и говорю. Не верю им. Ты, Сидорка, им жилье для спанья выделять станешь?
– Выделил уже. Бабу на женскую половину дома. А офицера твоего сюда.
– Нет. Надобно этих двоих рядом поселить.
– Комиссаршу и твоего благородного? На кой?
– Да. Мне надо послухать про чего они вдвоём гутарить станут.
– Дак я в одну комнату их поселить должен? Она все ж баба, хоть и комссарша! Согласится ли?
– Рядом посели. А что до того, как к ней в комнату попасть, то сей молодец сам туда прискачет.
– Откудова знаешь?
– У меня глаз
