одет по-походному, готовый к дальней дороге. Голуба быстро поднялась, привела себя в порядок, начала бойко хлопотать у стола.
Позавтракали. Мелеха помогал отцу собираться в дорогу: из-под скамьи достал котомку из мешковины и смотрел, как отец складывал туда необходимые для дороги мелкие предметы, вещи, продукты. Разговаривали вполголоса о своём мужском.
Пороша сообщил, что идёт в город искать её родных. Они же с Мелехой остаются на заимке и будут ждать его возвращения с вестями.
Вышли из избы, молча постояли. Мелеха и Голуба поклонились отцу в пояс; он в ответ поклонился им, улыбнулся. И вот уже его фигура развалисто и легко замаячила на ведомой только ему тропинке и скрылась в лесной чаще.
Глава четвёртая. Страсть
Мелеха и Голуба смущённо улыбнулись друг другу. Рука Мелехи непроизвольно дёрнулась и потянулась навстречу к Голубе. Голуба порывисто и в то же время смущённо вложила свою белую девичью ладонь в ладонь Мелехи, и он осторожно и крепко сжал её, как ребёнок, открыто и радостно улыбнулся навстречу этому девичьему порыву.
Ничто уже не могло разорвать этот немой, о многом говорящий жест двух влюблённых. Они готовы были ринуться в объятия друг друга, безоговорочно отдаваясь своей судьбе, своей нежданной встрече, своей первой любви. Но этого не сделали, а смутились своему первому порыву. Но шаг навстречу друг другу, навстречу своей большой любви был уже сделан. Мелеха погладил своей шершавой ладонью руку Голубы и выпустил её. Строгое воспитание и какое-то внутреннее смущение, юношеская неуверенность и боязнь обидеть Голубу не позволили ему воспользоваться этой минутной её доверчивостью.
Порошинской заимке уже давно не уделялось внимания: она обросла травой, ветер растащил клочки прошлогоднего сена, сухие ветки, разбросал приготовленные сухие заготовки шестов, палок, бересту; в одном месте ограждение заимки было разрушено: вероятно, крупный зверь тёрся об него, получая удовольствие.
Голуба не имела раньше возможности снаружи рассмотреть избу и теперь удивлялась ей всё больше и больше. Это было даже скорее какое-то сооружение, а не изба. Три её стены снаружи были не стенами, а склонами небольшого холма. И лишь входная часть: вход с небольшим спуском, оконце в верхней части стены, над дверями, позволяли определить, что это жилище. Навес над входом, закрытый пучками поблекшей травы и веток деревьев, защищал от ненастья. Издали заимка была мало различима от окружающей её лесной стихии.
Внутри избы, посередине, гладкий столб, на котором множество сучков и всевозможных крючков; в дальнем левом углу был очаг из неотёсанного, собранного в лесу камня, вверху оконце для дымохода; в правом углу стоял стол, две скамьи; стены из ошкуренного леса имели какие-то полочки, на которых стояли туески из бересты; в углу перед входом из пола выпячивалась, лежала дверь с ручкой, которая позволяла поднимать её. С усилием приподняв дверь, Голуба обнаружила под ней небольшое подвальное помещение, земляные стены которого были укреплены нетолстыми брёвнами; оттуда повеяло сыростью
