люди. Они приветственно кричали, махали руками, многие держали зажженные свечи и лампады. Не пугал людей даже пронизывающий до костей ледяной ветер.
Электричество отсутствовало в Миде уже много месяцев. Мера вынужденная – все запасы топлива давно распродали за воду, а небольшие остатки держали только для автомобилей. К темноте быстро привыкаешь, даже находишь в ней много плюсов. Когда серость становится чернотой – ее перестаешь замечать, так даже легче. Один генератор в Миде все же работал – питал прожектор на вершине шпиля, прозванный в народе «вечным огнем». Его распорядился установить Опер – в память погибшим защитникам Мида, и топлива на него не жалели.
– Слава богу, они вернулись!
– Воды!
– Пить! Дайте пить ребенку!
Дозорные помогли Витьке выбраться.
– Ни хрена себе, – выпалили Бизон, оглядывая машину. – Вас, что через мясорубку пропустили?
Подошел Опер.
– Почему не отвечали по рации?! – спросил глава Мида с ходу. Разглядел машину, и тут же его напор сник. – Вот черт…
– А Сема? – спросил Бизон.
– Твари убили.
– Вот блять.
Повисло молчание. Сталкеры прыгнули головы.
– Движок! Где? – спросил Опер.
– Сдал, – сказал Витька сквозь зубы. – Почему водовозки не было на наливной?
– Была! Четыре часа вас прождала. Я думал, что-то случилось и отозвал, а вам навстречу отправил группу. Разминулись, наверное.
– Отзывай, пока их мародеры не кончили. Все уже.
Опер обратился к Бизону:
– Водовозка должна быть у наливной ровно в восемь. Сам поедешь в сопровождении, и возьми пять человек.
– Понял.
– Я воду забрал. В баке она.
– Ты забрал…? – Опер запнулся, понял, что отчитывать Витьку при свидетелях не стоит. Обернулся к Бизону. – Принять строго по накладной.
Окинув Витьку недовольным взглядом, глава Мида ушел в здание. Бизон сел за руль, заерзал на мокром сидении.
– Задняя не работает, если что, – предупредил Витька. – И движок не насилуй, он и так подвиг совершил.
На крыльце рыдали, стоя на коленях, теща и жена Семы. Витька прошел мимо не остановившись. Наверное, должен был ощутить приступ стыда за смерть напарника, все же глава двойки несет ответственность за подчиненного, но не почувствовал ничего. И стыдно стало именно за это – за пустоту внутри.
На первом этаже его встретил Арарат. Выглядел механик неважно: волосы мокрыми мотками лежали на лице, глаза блестели стеклом, смотрели куда-то сквозь него.
– Привез?
Витька кивнул и сказал:
– Сегодня твои дочки попьют, не волнуйся.
– Семен, это… Хоть не зря?
– Не зря.
Арарат отстранённо покосился на обугленный чернотой, наспех замазанный известкой дверной
