грязи, так и лежит.
Витька притронулся к ее плечу. Она вздрогнула, перевернулась на спину: пожилая, худощавая, глаза совершенно потерянные, губы синюшные. Явно не бомжиха – до недавнего времени она за собой следила: волосы крашенные, одежда хоть и грязная – вполне приличная.
– Ты… – произнесла она, щурясь на Витьку. – Пришел за мной. Ади… сынок…
Вероятно, женщина находилась неподалеку. Услышав звук мотора, выбежала на дорогу, где ее и заметил Сема.
– Пить, – прошептала она, протянув к Витьке руку.
Женщина хоть и тронулась умом от жажды, но понимала, что темную воду пить нельзя. Иначе лакала бы из лужи.
– У меня нет воды.
– Ничего, я потерплю еще… Главное, ты, Ади, попей.
– Кто вы? Откуда вы здесь?
Она прикоснулась ладонью к его лицу, погладила по щеке.
– Ты так вырос, сыночек. Тебе идет эта курточка.
Подобное поведение у людей Витька встречал неоднократно. Смерть от дегидратации протекает в жутких муках. Человек теряет возможность ходить, сидеть и даже думать – превращается в один сплошной клубок боли.
Витька отнес женщину на руках под козырек ближайшего здания.
– Пить…
Возможно, она из беженок Гортранса, заполонивших улицы Москвы после войны. Удивительно, как ей так долго удавалось выживать. Витька полагал, что все беженцы либо погибли, либо прибились к другим общинам.
Женщина сжала Витькину руку, слегка улыбнулась, посмотрела на него проникновенным материнским взглядом. Ей даже не хватало сил, чтобы раскрыть полностью глаза – веки скрывали половину зрачков.
– Я так рада, что ты меня нашел, Ади…
Витька заметил кровь на ее одежде. Осмотрел, нашел в районе плеча пулевое ранение, замотанное наспех какой – то тряпкой. Она потеряла много крови.
– Что с вами случилось? Где ваши близкие?
Она смотрела на него пристально, как на родного сына, и улыбалась.
И где же чертов сын? Почему допустил, что такое случилось с его матерью?
Витьке нужно ехать. Взять женщину с собой он не может, она не переживет дорогу. Но и бросить ее одну он тоже не может.
– Как прошел день в школе? Ты сдал стихотворение?
– Да… мам…
– Я рада. Ты так долго его учил… Ты такой молодец. Бабушка ждет нас в гости завтра, приготовит твои любимые вишневые булочки.
– Хорошо.
Она помолчала.
– Ади… Анника будет славной женой, у нее доброе сердце, я чувствую.
Возможно, ее сын погиб, и теперь пораженный жаждой мозг перемешал воспоминания, оголив страшную, незажившую рану.
– Я знаю, первая операция – это большая ответственность. Но ты справишься, я в тебя верю. Я так тобой горжусь, сынок.
– Спасибо, мам.
