тугую, упругую, тяжелую косу, и будто старый друг по-своему нежно треплющий оснастку непривычно большого и неповоротливого на первый взгляд тартрилонского корабля.
Зербея ней, да он бы тысячу раз предпочел убраться отсюда на какой-нибудь захудалой риденской вукре27, чем ступил на палубу этого кен арта ир-ваанта28, да вот только никто не собирался спрашивать его мнение.
Ехидный смешок на искривленных губах.
Забавно, насколько же искусно, насколько умело и своевольно плетет для них нити-пути судьба. Эх, вот истинная эльма локи! Дерзкая, задиристая, неутомимая, не обделенная юмором как молодая арданская плутовка илса29.
Олда-олда30…
Ривин смеется, однако почти тут же замолкает. Тонкая лента белого каменного причала начинает медленно удаляться, подернувшись едва уловимой рябью зарождающегося в первом, широком замахе весел движения. Сначала будто кажется, что это сам город вдруг неповоротливо пятится, боязливо отступает назад к далеким, едва заметным хребтам Ижгира31, однако спустя мгновение приятный, тихий, в рванном шуршании ветра перелив волн наполняет слух, и все встает на свои места.
Корабль отплывает, неспешно, лениво покачиваясь на мелкой ряби волн, послушно ведомый пока лишь мыслями и силой стальных крепких рук людей, а не ветром и причудливыми, изменчивыми течениями океана, направляется к выходу из портовой гавани. Вокруг, на широкой, просторной палубе, залитой солнцем и тишиной, все как один напряженно застывшие на своих местах тартрилонцы зоркими, прищуренными глазами орлов всматриваются в зеркальную, поблескивающую гладь воды. Теперь здесь опасно и узко, теперь здесь нервничают даже такие бесстрашные морские странники, как они.
Ривин невольно тоже опускает взгляд за высокие борта корабля. И видит их: погруженные почти полностью в зеленовато-синюю воду остовы многочисленных илтойор, скорбных, поверженных, лишенных былой гордости, духа жизни, духа славы, павших и обезображенных соленым, не брезгующим остатками битв морем. Рваные стяги разноцветных знамен Ардана, Тартрилона и Юлстрива32, гниющие полосы грязных, темнеющих от плесени парусов, одинокие, покачивающиеся в траурной песне, вырванные доски от палуб, бревна матч, остатки приводных механизмов и доспехов. А над ними, там в таких далеких, безразличных, безграничных небесах белые, взмывающие к солнцу стены королевского замка, гордо и уверенно выступающие с узкого края темных недоступных скал прямо над пропастью плещущихся внизу волн, будто обрекая всех этих погребенных под ними бравых, храбрых воинов, на вечное забвение безжалостным, древним, как сам дух мира правом победителя.
Однако…
И Ривин вновь улыбается, только теперь грустно и торжественно.
Дерзкий ветер, там на высоте, нещадно треплет белые полосы занавесок в темных, зияющих лишь пустотой и смертью окнах дворца, на остроконечных крышах которого уже пару лет как не развиваются яркие флаги Миранов-Лирнов
Весельная лодка, а также неопытный человек, новичок в каком-то деле (ард.).
Ненадежный корабль (ард.). Часто так говорят о природе, судьбе, роке, противниках и врагах.
В дословном переводе: кен арта – ненадежный, ваант – любое плавающее судно, даже плот, все кроме араданской быстрой и маневренной илтойолы, а приставка «ир» выражает непредсказуемость предмета, что-то лишенное твоего контроля.
Девушка (ард.).
Да, ладно тебе (ард.).
Горная цепь, практически по вертикали пересекающая Литернес с севера на юг в его срединной части.
Один из четырех континентов. Расположен к востоку от Литернеса и к северу от Ардана.
