ни слова. Как-то утром его слуга передал мне записку, в которой тот просил у меня такую же сумму. У меня было еще много денег; к тому же, в моей шкатулке находились большие ценности, я могла, не напрягаясь, удовлетворить его запросы, и я постаралась это сделать. Однако, эти два повторных займа стали порождать сомнения в моем уме. Этот несчастный молодой человек, должно быть, испытывал, как почти все нобли этой страны, роковую страсть к игре? Я осмелилась затронуть эту струну, я оказалась права. Он поведал мне даже, что во время этого карнавала он проиграл значительные суммы, которые не в состоянии вернуть; по правде, он обещал исправиться, но мне стало понятно, что эти обещания таковы же, как всех игроков. Мало помалу его визиты становились все более редкими и короткими; он был человек рассеянный и мечтатель; он находил все время предлог, чтобы уклониться от того, чтобы меня сопровождать, хотя знал прекрасно, что я никогда не выхожу одна; именно этому обстоятельству я обязана встречей с вами. Он должен был быть в кафе, где были вы в день нашей первой встречи; схожесть лиц, костюма, маски, что вы держали в руке, были причиной ошибки. Вы знаете остальное. Но вы не знаете, что с той поры, как я сделала это фатальное открытие, я разрываюсь между моим чувством к нему и тем, что мне диктует благоразумие; нарушение им своего слова лишило меня всяких колебаний. Не сомневаясь, что я встречу его в игорном доме, где он имеет привычку бывать, я направилась туда, чтобы увериться в этом и заявить о своем решении прекратить всякие отношения между нами. То ли влюбленный в другую женщину, то ли поглощенный владеющей им страстью, он оказался нечувствителен ко всему тому, что не является ею, он не обнаружил никакого волнения и легко согласился с доводами, которые я привела в пользу того, чтобы нам прекратить встречаться. Позднее он покинул Венецию. С тех пор, верная обещанию, которое я вам дала, я пыталась вас найти. Узнав о вашем отъезде, я начала уже терять всякую надежду, когда судьба нас вдруг вновь свела. Итак, вот что я вам предлагаю. Если ваше сердце свободно, что в вашем возрасте бывает редко, если вы чувствуете смелость забыть и переменить свою родину, я предлагаю вам свою руку и свою судьбу, которую я считаю весьма высокой, чтобы заверить вас в значительном положении, которое вы сможете занять в той части света, которую изберете. Неважно, какое это будет место, поскольку я буду там пользоваться свободой и буду счастлива с вами».
V
Как ни соблазнительным мне показалось это предложение, оно было слишком неожиданным, чтобы принять его немедленно. Я попросил три дня, которые мне были предоставлены, без того, чтобы она показалась мне обиженной этой отсрочкой. Единственно, она посмотрела на меня грустно и как бы под гнетом дурного предчувствия. Я провел два часа с ней; вернувшись к себе, я встретил ужасную сцену ревности, в продолжение которой я ушел в свою комнату и лег в кровать. Но внутренняя борьба, которая обуревала мной, лишила меня сна весь остаток ночи. Я сравнивал