гостей, и выставил напоказ сине-чёрное облачение. Он непременно направлялся к ней с лязгающим пристуком, и от его персоны поодаль веяла недобрая аура.
3.
Джоаль нагнал быстро удаляющегося правителя, пока он беззвучно торил по ворсистому бурому применяющимся под весом государя ковру, попутно вещая свой томный взор на расквартированные по краям кремовых стен картины, и разбитые на постаментах бюсты знаменитых лиц короны, прошедших через два столетия. Он как раз застопорился перед портретом, который возник здесь с последней досточтимой полноформатной битвы, косьбой смерти унёсшей жизни почти половины королевства, с каждой стороны. А Ревения и вовсе растеряла свои владения, как и всех своих воинов, наследники Кайбласа, не были найдены, так как Антур был осажден и всю свиту, погубили. Некромант выжег бичом чар, всех кто там был, и кто бы знал, если бы не трусость отца Куика Пактия, каков у битвы мог обретаться итог? Но они непростительно опоздали, и пришли на границу пепелища, и хоть Некромант с ордами орков, сотнями лучших лучников эльфов с запретных земель, големов да тролями был разбит, победа была достигнута слишком большой ценой, и битва при Антуре вызывала озноб, даже у наследников великих правителей. В той битве сложили голову не только сам Сибульт, но и отец Джоаля, старший брат Флагении. Мать же, не перенеся горя, умерла от нервного истощения.
Сибульт младший, перебирая желваками под бородой, пытливо смотрел на портрет Кармаля, отца Джоаля, который никогда не расставался со своей расписной под руны секирой, отчего и снискал гуляющее средь ратников прозвище – палач. В его чертах не было ни пяты от сына, так как тот пошел в мать. Грубое и видавшее не одну хорошую битву квадратное точеное дубленое лицо, со знаковым рдяным шрамом от хмурого лба, до сведенных обветренных губ, со светлым чупруном на вскинутой голове, доходившим разве, что до пронзительных синих глаз, да с пышными порыжелыми усами, в на сваленным им же дереве в пределах границе убористой размашистой ветвями дубравы. Нагрудник и пластинная броня, которая была столь прилегающей и атласной с филигранью герба, все же не спасла его от кряжистой воительнице орков. Которая пробила не только кирасу, но и его грудь, проломив в труху ребра, что прорезались к сердцу, несколькими хорошими ударами палицы, и та, даже не обратив чуткости на его обмякающее плечистое тело, отправилась к следующему несчастному.
Подоспевший Джоаль минуя слабый скреп лат притаившейся стражи, встал под его ошуюю, и разделил трепетное чувство, теснившее его грудь, к знаковому портрету, человека, которого знал непростительно плохо. Ему миновало три года отроду, когда сие довелось, и даже сам Сибульт, был вынужден ожидать в замке, на не исключаемую вероятность ужели Некромант одержит вверх, и необходимо будет удерживать осаду уже Майзы. Король так и не возмог камнем на душе, висевшей эпизод, как тот трусливо поджидал вести, в окружении
