тему?
– «Рефлексы…» – от волнения Флярковский не мог вымолвить ни слова, только вскочил со стула.
Дубовик положил руку на плечо доктора, заставляя сесть:
– Успокойтесь, пишите дальше свои «рефлексы…», а пока ответьте ещё на несколько вопросов. Вам знакома Кривец Любовь Архиповна?
– Она работала здесь старшей медсестрой, и, насколько мне известно, пропала. – Доктор постепенно приходил в себя, обретая уверенность. – Хотя я не понимаю до конца значения этого слова, применительно ко взрослому человеку. Любой индивидуум, заключенный в физическом теле, обладает способностью оставлять следы. И не только материального свойства, но и духовного. Это, так сказать, метафизическая форма…
– Простите, это что – цитаты из вашей диссертации? – недоуменно прервал его Дубовик, он даже не знал, как ему относится к выпадам этого молодого доктора: – Вы вот это все сейчас, – он очертил в воздухе круг рукой, – серьёзно? Эти ваши эскапады?.. – Флярковкий пожал плечами, не понимая удивления оперативников, видя, что и Калошин смотрит на него с некоторым замешательством; Дубовик же с ухмылкой произнес: – Sapienti sat! – это прозвучало, как ругательство, во всяком случае, майор это воспринял именно так, но доктор покраснел и пробормотал:
– Извините… Понимаете, не могу переключиться… В голове работа…
– Стоп! Возвращаемся к нашим вопросам. Что вы ещё знаете об этой женщине?
– Я особо не прислушивался к разговорам персонала, но кое-кто говорит, что она уехала от мужа, другие в это не верят. Меня семейные дела персонала не интересуют. Не люблю совать нос, куда не следует. Правда, однажды я услыхал разговор двух санитарок. Они высказывали такое предположение, что медсестра погибла из-за Шаргина.
– Именно погибла? – уточнил Калошин. – И кто такие эти санитарки? Их фамилии?
– Да, это прозвучало так. А фамилии… – он взялся за ручку, – я напишу вам.
– А вас не удивило, что кто-то вам буквально приказывает определить на лечение неизвестного человека? – спросил Дубовик.
– Это прозвучало так безапелляционно, что я даже не решился спросить имя звонившего, подумал, что кто-то из номенклатуры, и побоялся попасть впросак, – доктор пожал плечами.
– Хм, но позвольте, что вам потом мешало уточнить это у Хижина? И разве вам не пришло в голову, что если это какое-то высокопоставленное лицо, то, скорее всего, он будет настаивать на приеме у вас, здесь, а не в общем отделении?
– Я, честно сказать, сразу же забыл об этом разговоре, и не вспоминал больше, ну, вы понимаете… – опять смутился Флярковский.
– Да-да, работа, «рефлексы…» – с иронией произнес Дубовик.
– Ну, что уж вы так?.. Что же вы меня цепляете? – доктор стал злиться.
– Я?! – возмутился подполковник. – Нет, вы посмотрите на него! Говорит о пользе, которую приносит людям, но тут же о них забывает! Да не люди вам нужны, Алексей Алексеевич, а кандидатская степень, после которой последует докторская,
