никого ко мне! У Йанса – школа капоэйры, у Оба – ресторан! Обе наши красотки по уши в делах! А я никогда не скучаю один: пора бы тебе привыкнуть. По крайней мере, целых десять дней мимо меня не будет бегать твой «кот» Винсенте в чём мать родила… и другие натурщики тоже.
– Перестань! – вспылил Марэ. – Мы всегда старались тебе не мешать!
Обалу, не ответив, отвернулся к монитору.
С улицы снова раздался гудок такси.
– Мне пора. – Марэ взял сумку. С минуту стоял в дверном проёме, глядя в спину брату. Тот упрямо смотрел в монитор. Марэ вздохнул, улыбнулся. Тихо напомнил:
– Ведь со дня на день к тебе приедет сестра…
– Эвинья приедет вовсе не ко мне.
Марэ только вздохнул. Его родной брат никогда не обладал лёгким характером. Но в такие дни, как сегодняшний, Обалу был просто невыносим. Единственное, что можно было сейчас сделать, – оставить его в покое. Иногда это работало. И Марэ молча шагнул за дверь.
Обалу остался один. По стеклу большого окна сбегал дождь. Снаружи метались под ветром мохнатые пальмовые лапы. Небо было безнадёжно серым. В сердце вползала привычная тоска. А до полуночи было ещё так далеко…
Скрипнула дверь. Пританцовывая, вошла молоденькая служанка-негритянка.
– Принести сеньору кофе? Гуараны? Воды? Скоро будем пить таблетки!
– Кика, пошла вон, – ровным голосом приказал Обалу. Кика, ничуть не обидевшись, положила руки Обалу на плечи, улыбнулась:
– Сеньору скучно? Сеньор хочет развлечься? Мы остались одни!
Одна рука Кики легла на жёсткие, заплетённые в короткие косички волосы Обалу. Другая скользнула под футболку. Обалу не шевелился. Минуту спустя равнодушно спросил:
– Мой брат платит тебе и за это тоже?
Рука служанки замерла. Кика выпрямилась. В её широко открывшихся глазах блеснула обида, но она не сказала ни слова. Молчал и Обалу. На экране его компьютера, как сумасшедшие, мелькали файлы.
– Может быть, отвезти сеньора в дом его матери? – справившись с собой, почти обычным голосом спросила Кика. – Дона Жанаина будет рада. Я сейчас вызову такси и…
– Ступай прочь. Запри дверь и иди домой. Если что-то будет нужно, я позвоню. А таблетки оставь на столе.
– Как прикажет сеньор. – Кика повернулась и вышла. Дверь хлопнула чуть громче, чем обычно, и Обалу хмуро улыбнулся. Чуть погодя внизу по дорожке прошлёпали сланцы. Щёлкнул, раскрываясь, зонт. И всё смолкло.
До полуночи Обалу запрещал себе даже заглядывать в Фейсбук. В доме неумолимо сгущалась темнота. Капли шуршали по крыше, бежали по стеклу. Обалу не отрывался от монитора. Его узкие чёрные глаза были внимательны, взгляд сосредоточился на бегущих по экрану значках.
Наконец, за окном совсем стемнело. Обалу откинулся на спинку кресла, прикрыл глаза. Медленно, словно боясь, взглянул в нижний правый угол монитора, где были часы. Улыбнулся. И открыл мессенджер.
Габриэла была в сети. Её сообщение ожидало уже несколько
