осмотр с орбиты показал, что эти заброшенные постройки и оборудование явно земного происхождения.
– Это невозможно, – заявил Клавэйн. – Мы должны быть первыми. Мы не можем не быть первыми. Никто еще не построил корабля, равного «Сандре Вой», способного улететь так далеко.
– Возможно, где-то здесь кроется ошибочное предположение, – ответила Галиана. – Тебе так не кажется?
Клавэйну оставалось лишь смиренно кивнуть.
И вот теперь – позже, чем он обещал, – Клавэйн вернулся к поджидавшему его шаттлу. Безопасная красная дорожка вывела его прямо к трапу под брюхом корабля. Он поднялся, миновал прозрачную мембрану, перекрывающую входной люк, и скафандр почти полностью соскользнул с него при соприкосновении с ней. К тому времени, когда Клавэйн оказался внутри, на нем не было ничего, кроме легкой дыхательной маски и устройства связи. Он мог бы даже обнаженным прожить какое-то время снаружи – в атмосфере Диадемы хватало кислорода, чтобы поддерживать человеческую жизнь, – но Галиана стремилась не допустить любого смешивания микроорганизмов.
Он вернул оборудование в свой шкафчик, поставил контейнер с червями на стеллаж холодильной камеры, оделся в тонкие, как бумага, брюки и тунику, а затем направился в кормовой отсек.
Галиана и Фелка сидели лицом друг к дружке в строго обставленной каюте с голыми стенами. Обе смотрели в пустое пространство, не встречаясь взглядами. Они напоминали повздоривших между собой мать и дочь, чей разговор зашел в тупик. Клавэйн знал, в чем тут дело.
Он отдал хорошо отрепетированную мысленную команду, открывшую его разум для общения с остальными. Это было похоже на крошечную брешь в плотине – он никогда не успевал как следует подготовиться к хлынувшему на него потоку информации. Каюта изменилась: стены истекали яркими красками, сплетающимися в замысловатые узоры, которые пронизывали теперь все помещение. Галиану и Фелку, мгновением раньше неброско одетых, окутала вуаль света, делая их невероятно, сверхчеловечески прекрасными. Клавэйн улавливал их мысли так, словно подслушивал оживленный разговор за дверью. Большая часть этих мыслей не была выражена словами. Галиана и Фелка увлеченно играли в абстрактную логическую игру. Между ними в воздухе парила световая решетка, напоминающая безумно сложную схему трубопроводов нефтеперегонного завода. Она постоянно перестраивалась, цветные потоки переливались туда и обратно вслед за изменениями геометрии. Примерно половина труб была зеленой, другая половина – сиреневой, а затем первых вдруг стало значительно больше, чем вторых.
Фелка засмеялась, она выигрывала.
Галиана сдалась и откинулась на спинку кресла с утомленным вздохом, но и с улыбкой.
– Прошу извинить, я отвлек тебя своим появлением, – сказал Клавэйн.
– Нет, ты лишь ускорил неизбежное. Боюсь, что Фелка всегда будет меня обыгрывать.
Девочка снова улыбнулась, по-прежнему не говоря ни слова,
