Тем более заложников-то все равно расстреляли. На веру слова приняли.
– А где он сейчас, Мусик-то?
– В Вологде, в ссылке. Опять-таки в Кондошской волости, в прошлом году мужики зернозаготовителей побили. Так он туда ездил, всех арестовал, из мужиков кулаками показания выбивал – дескать, они супротив Советской власти пошли!
– А мужики?
– А что мужики? Они на своем – заготовители вместо зерна самогон заготавливали да баб щупали. Вот им и всыпали. Не удалось Рябушкину мужичков под расстрельную статью определить. Иван Васильевич Тимохин, он же сейчас в комиссии партийного контроля, дело рассмотрел, да по полной катушке Михаилу Семеновичу и отвалил – перевел в кандидаты РКП(б), а в губчека такую телегу накатал, что те его из органов в Вологду отправили, комендантом полка. Ну, типа в завхозы. Спасли его. Иначе Тимохин бы его под суд отдал, как Андрюху Башмакова.
– А что с Башмаковым? – полюбопытствовал Иван.
Башмаков – это вам не Мусик Рябушкин. Андрей Афанасьевич революционер с дореволюционным стажем, в эмиграции был. В октябре семнадцатого Андрей Башмаков объявил о победе революции в Петрограде, возглавил Череповецкий Военно-революционный комитет, арестовывал уездного комиссара Временного правительства. Он же накладывал контрибуцию на мировую буржуазию, в лице местной буржуазии – собрал в зале заседаний богатых горожан, выставил на сцене пулемет и пообещал расстрелять каждого второго, если они срочно не соберут деньги. Учитывая, что двумя днями ранее Башмаков застрелил собственного дядьку, отказавшегося давать зерно новой власти, ему поверили…
– В восемнадцатом Башмакову двенадцать лет тюрьмы трибунал присудил за то, что двух человек по пьянке застрелил. Ну, он тогда на фронт попросился, так вместо тюрьмы комиссаром полка сделали. Воевал, говорят, геройски, два раза к ордену представляли, но оба раза отменяли. Опять-таки, стрелять любит направо и налево. Сейчас секретарем Череповецкого укома назначили.
– Ну, ничего себе! – удивился Иван. – Он же тут всех постреляет, к ядреной фене.
– Тимохин вообще считает, что Андрея нужно из партии гнать к чертовой матери. А ежели что, выгоним! Знаешь ведь, как у нас Тимохина уважают? Он, когда с фронта пришел раненый, ему предлагали снова предгубисполкома стать, а то и секретарем губкома – отказался! Сейчас заведующий земельным отделом.
Ивана Васильевича Тимохина Николаев знал и уважал чрезмерно. Народный учитель, старый большевик, организатор восстания крестьян еще в первую революцию, неоднократно бывавший под арестом и в ссылке. Его избрали председателем губисполкома – губернатором, если по-старому, а он добровольцем на фронт ушел. Если бы все большевики были такими, как Иван Васильевич да Лешка Курманов, он и сам бы давным-давно вступил в партию. Только насмотрелся Иван Николаев на разных большевиков, большинство из которых ему ой как не нравилось.
– Ну, как насчет начальника уголовного розыска? – вернулся Алексей
