Премия не в этом квартале, а в следующем. Когда он придет, он станет этим. Понятно?
– Не очень. Мне почему-то кажется, что здесь все немножко не в своем уме, – сказала Алиса.
– Конечно. Это потому, что своего ума для работы не хватает. Вот здесь пьют чай, – Королева открыла следующую дверь.
Там было полно народу, кипели чайники и пищали микроволновки.
– Некоторые тут просто убивают время, – громким шепотом сказала Королева. – А теперь мне нужно на совещание. Пойдешь со мной.
Мимо вприпрыжку пробежал сотрудник. Глядя на часы, он вскрикивал:
– Ах, как я опаздываю!
– А вы не опаздываете? – спросила Алиса.
– Я задерживаюсь, – величественно ответила Королева.
Они вошли в зал, где совещание было в самом разгаре. Докладчик показывал указкой на график. Кто-то спал, кто-то смотрел на экран, а кто-то в телефон. Через четверть часа Алиса смертельно заскучала. Она спросила у соседа:
– Простите, вы не подскажете о чем все это? И зачем?
Молодой человек вздрогнул, посмотрел на Алису, потом на график и произнес:
– Э-э-э… О-о-о… Как его там… В общем… Ну да.
Алиса сказала:
– Странно. Я думала, что буду работать, чтобы приносить пользу.
Внезапно докладчик замолчал и посмотрел на Алису. И все тоже замолчали и посмотрели на Алису.
«Лучше бы мне промолчать», – подумала она.
«И правда, лучше бы тебе промолчать», – подумали все.
Что ж, Алиса поработала немного и привыкла. Но квартальную премию так и не получила.
Домовой разбушевался (новогоднее)
Бревенчатый домик вздрогнул.
– Плюх! – упала снежная шапка с крыши.
– Бам! – распахнулись двери.
– Уя-ууу! – вылетел здоровенный рыжий кот с ошалелыми глазами.
Дед и бабка сбежали с крыльца, держа в руках полушубки.
– Бум-бум-бум-бум! – вылетели вслед четыре валенка.
– И чтоб духу вашего тут не было! – донеслось из дома.
Дверь захлопнулась.
– Ох-ох-ох, совсем Елистратушка задурил, – вздохнул дед, надевая валенки.
Бабка сманила кота с дерева. Он задом осторожно спустился и плюхнулся на руки. Бабка покачнулась.
– Пошли, дед, не впервой. У Кузьминичны посидим, как всегда. Покричит наш домовой и остынет.
Кузьминична в их маленькой деревне слыла бабой ученой, и по совместительству, ведьмой. О некоем противоречии этих занятий никто не задумывался. Она делала закваску для хлеба, варила травы, кому-то хворь заговаривала, а иных сразу посылала в город лечиться. На огороде растила диковинные цветы, а овощей каждый год было столько, что хоть всю деревню корми. С живностью ладила хорошо. Семену, которого нынче домовой выгнал вместе с женою Лизаветой и котом, приходилась дальней родней.
Открыла дверь и руками всплеснула:
