убрала руку.
– Спасибо, не надо.
Мы вышли в коридор, и у меня возникло смутное ощущение, что под ногами не ровный пол, а тягучий мокрый песок. И запахло как-то удивительно…
Как возле моря…
Но ощущение это только коснулось сознания, потому что Кортнев шел очень быстро, и через несколько секунд мы очутились у входа.
Я спустилась по ступеням, и под ноги мне откуда-то вывернулась рыжая собака. Она просяще посмотрела мне в глаза.
Кажется, где-то на дне сумки есть хлеб – я брала на днях для голубей… Порывшись, я вынула ржаной ломоть и, разломив его, присела перед ней на корточки.
– Даша! – нетерпеливо, но уже гораздо более мягким тоном окликнул Димка.
Невзирая на вопль, я погладила уминающую хлеб собаку по язве на левом боку.
Потом приподнялась с корточек, подняла футляр и потащилась к машине.
Такси тронулось, я оглянулась на собаку, но ее уже не было.
Вместо этого я увидела, как на всех этажах диковинного кафе «Лабиринт» вдруг ярко вспыхнул свет, и в окнах заметались пестрые тени.
И полилась громкая веселая музыка.
В распахнутом настежь окне третьего этажа вдруг показалась тонкая фигурка девушки в свадебном платье. Девушка высунула на улицу красиво убранную головку, и я увидела ее полные слез глаза.
И холод разлился под летним сарафаном.
Это была она – та, что в моих видениях неизменно бежала, задыхаясь, по мостовой.
Кафе исчезло за углом, и мимо понеслись столбы, рельсы, какие-то заброшенные гаражи, перекрестки…
А я вдруг вспомнила, как из зала сквозь мое белоснежное платье ножами вонзались взгляды незримого конвоя.
Неужели Кортнев не почувствовал этого?..
– Менделеева, десять, – сообщил шофер, прерывая мои мысли.
– Спасибо, Даша… – извиняющимся тоном пролепетал Димка, подавая футляр.
– Пока, – сухо ответила я и вышла из машины.
…Да нет, этого не может быть – в окне никак не могла появиться девушка из видений.
Потому что ее не существует.
Глава тринадцатая
Возле подъезда в унылой позе сидел Степа. Заслышав шаги, он поднял глаза и, увидев меня, вдруг счастливо рассмеялся.
– Приехала?! А я боялся, что ты только утром вернешься!
Это ему, похоже, Андромеда напророчила.
– Ну что ты, я ночую только с тобой… – с трудом стряхивая жуткие ощущения, улыбнулась я.
– А я блины испек и сырники, – радостно поведал Степа.
И я почувствовала, что ужасно хочу есть.
– Очень вовремя, – похвалила я, поднимаясь вместе с сияющим парнем на лифте в квартиру на двенадцатом этаже.
– А куда ты ездила? – осторожно задал Степа вопрос, усадив меня за накрытый стол.
А я уже думала, что разбора полетов
